Оскар Шервин - Шеридан

Кругом царят путаница, неразбериха, полная непринужденность. Кого не видно в толпе, заполняющей галерею, так это больных; если они тут и присутствуют, то у них явно нет болезней, способных испортить удовольствие.

Общество в Бате живет дружно, как одна большая семья. Все курортники видятся каждый день, запросто общаются. Люди, которых в Лондоне разделяет непроходимая социальная пропасть, держатся здесь друг с другом совершенно на равной ноге; однако нет никакой необходимости узнавать в Лондоне, где-нибудь на Мэл [23] Одна из аллей в лондонском парке Сент-Джеймс. , субъектов, с которыми вы, быть может, обменивались любезностями в водолечебнице Бата. Да и то сказать: два человека, живших в Бате или Танбридже прямо-таки душа в душу, через двадцать четыре часа так прочно забывают свою дружбу, что, повстречавшись в парке Сент-Джеймс, проходят мимо, не удостоив друг друга кивком. Взять к примеру Джорджа Селвина. Очутившись в Бате в пору, когда там почти не было курортников, он часто коротал время в обществе какого-то пожилого джентльмена, с которым водил знакомство просто от скуки. Через некоторое время, в разгар лондонского сезона, Селвин носом к носу столкнулся со своим батским знакомым на аллее парка Сент-Джеймс. Он попытался проскользнуть мимо незамеченным, но не тут-то было. «Как?! Вы не помните меня?» — воскликнул возмущенный провинциал. «Отлично помню, — ответствовал Селвин, — и, когда я в следующий раз поеду в Бат, я буду счастлив снова познакомиться с вами».

Религия, так же как и дружба, не в чести у курортников Бата. Правда, они ежедневно бывают в церкви, но при этом даже не пытаются скрыть тот факт, что ходят сюда, чтобы повидаться с возлюбленными, назначить свидание, передать любовное письмецо.

В Бат приезжают, в общем-то, не за тем, чтобы поправлять здоровье с помощью ванн да лечебных вод. На самом деле сюда приезжают в поисках всевозможных удовольствий. Кроме того, Бат — это ярмарка слегка поблекших женихов и перезрелых невест (французы называют таких PÊches a quinze sous [24] Персики по пятнадцати су. ), которые уже не пользуются спросом на других таких же ярмарках. Охотники за приданым стекаются сюда искать богатых невест, девицы — ловить женихов. Игра ведется честно, в открытую. Даже сам доктор Джонсон писал миссис Трейл, что Бат представляет собой подходящее место для того, чтобы ввести в общество молодую леди, и что каждый сезон в Бате обязательно приводит к заключению многих и многих браков.

Впрочем, даже больше, чем заключению браков, атмосфера, царящая на водах, благоприятствует любовным интрижкам, волокитству и вольности нравов. Никогда еще Амур не видел такого расцвета своего царства, как здесь, в Бате. Те, которых его стрела пронзила еще до приезда сюда, ощущают новый прилив нежной страсти, а те, кто, казалось бы, никак уж не настроен на любовный лад, теряют всю свою строгость и становятся другими людьми.

Молодые люди приезжают сюда, чтобы пройти курс науки обольщения. Начинающий ловелас Джон, который в соответствии с тщательно разработанной программой уже проходил обучение в Астропе, Бери, Эпсоме, Скарборо и Танбридже, считает сезон в Бате необходимой последней подготовкой к дебюту в великосветском Лондоне.

Более примечательными фигурами, чем все эти приезжие курортники, являются несколько глубоких стариков, которые любят танцевать контрданс и есть за завтраком теплые булочки с маслом. Они ухитряются жить мафусаиловы лета исключительно благодаря тому, что постоянно ведут активный курортный образ жизни; на балах они кружатся в танцах с такой удалью, что просто нельзя поверить, что они еще танцевали куранту в эпоху реставрации Карла II. За примером недалеко ходить. Вот один такой долгожитель (ему пошел девяносто седьмой год), который утверждает, что он ни разу в жизни не болел и не истратил ни единого пенса на лекарства; поистине железное здоровье ему удалось, по его убеждению, сохранить в силу полнейшего своего безразличия к общественным делам и судьбам своих друзей. Слава богу, у него всегда есть свежая пара перчаток да приличная пара бальных туфель, и посему ему мало дела до того, кто правит сейчас Англией и кого из его родственников женят или, напротив, вешают. Но чем меньше он интересуется общественными делами, тем усерднее он посещает места, где собирается общество. В мае он едет в Бат, в июле — в Танбридж, в сентябре — снова в Бат, где и остается до конца парламентской сессии. Бледноликие, малокровные девы души в нем не чают: уж он-то как следует потискает партнершу во время танца с поцелуями! Но не торопитесь сделать на основании этого вывод, что перед нами воплощенное великодушие или, наоборот, гнусный порок. Нет, он совершенно безобиден. Матери смело оставляют своих дочерей наедине с ним в темноте. Невинные девицы весело играют с ним, а замужние дамы советуются о фасоне кружев и палантинов. Завистники зовут его дамским угодником и злорадно шепчут ему на ухо:

и т. д. и т. д.

Таково батское общество. Во внутренних дворах гостиниц «Медведь», «Белый олень» и «Три бочки» не смолкает цокот копыт и грохот колес: постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает. Извозчичий двор Скрейса, как всегда, оказывает содействие тайным побегам, а кондитер Гиллс предоставляет приют влюбленным парочкам, как постоянным, так и случайным.

Бат — это одновременно и миниатюрное отражение Лондона и репетиция его светской жизни. Оба эти города, и особенно Бат, насквозь пронизывают собой жизнь и творчество Шеридана. Ведь именно в Бате почерпнул Шеридан жизненный материал, положенный им в основу своих пьес, именно там оттачивал он на вечерах и балах свое остроумие, именно там приключились события, определившие его судьбу. Все персонажи его пьес несут на себе печать Бата. В «Соперниках» Бат изображен юмористически, в «Школе злословия» — сатирически (хотя номинально действие пьесы происходит в Лондоне), в «Дуэнье» тоже воспроизведена атмосфера Бата.