Виталий Надыршин - Земля необетованная

– Другими словами, Франция вышла «из строя». А её флот?!.. Немцам достанется, так что ли? Мы предлагаем французам вывести весь флот из зоны действия немецкого влияния или передать корабли нам.

– И что? – спросил коллега.

– Не хотят. Странная политика французов. Мы что, можем допустить усиления немецкого флота на Средиземном море? Никак не можем. Французский флот надо или забирать себе или топить. Ситуация накаляется. Думаю, вот-вот, дойдёт до вооружённых столкновений между нами.

– Немцы обнаглели. Бомбить ночью Лондон… Это уже слишком! – гневно произнёс депутат.

И депутаты, как один, горели желанием отомстить немцам…

Наконец послышался глухой звук открывшейся где-то недалеко двери.

В коридоре появился Черчилль. Звук его тяжёлых шагов по неярко освещённому коридору заставил притихнуть сотрудников, работающих в соседних помещениях.

Премьер-министр вошёл в зал и, не утруждая себя приветствием, всем молча кивнул. Он с хмурым видом прошёл к своему столу, на мгновение задержал взгляд на карте Великобритании, висевшей над ним, затем с шумом отодвинул стул, и сел. Разговоры в зале прекратились.

Перекатывая во рту из угла в угол неизменную сигару, Черчилль рассеяно скользил взглядом по лицам присутствующих. По его лицу трудно было определить, о чём он думал в этот момент, и думал ли вообще.

Его пространный, не на ком не акцентирующийся взгляд, смутил многих, знавших премьера достаточно хорошо. Ближайший помощник премьера-министра, барон Исмей, подумал даже: «Не впал ли шеф в прострацию от событий этой ночи…».

Молчание Черчилля затягивалась.

Но вот, продолжая жевать сигару, премьер тихо заговорил:

– Давно это было, и недавно – словно вчера. Только-только затихла война. Сотни тысяч людей, да что там сотни – миллионы, стали, наконец, приходить в себя после её окончания, как двенадцатого сентября 1919 года в пивную «Штернекерброй» города Мюнхена, тихо и совсем незаметно для посетителей – членов мало кому известной Немецкой рабочей партии, за кружкой пива проводивших очередное собрание, в помещение вошёл отставной солдат-фронтовик. Послушав гневные выступления партийцев, недовольных властью, фронтовик попросил слова. Говорил он долго, но убедительно, и закончил словами:

«Я вот что скажу! Неважно, смеются ли все над нами или оскорбляют, считают нас тупицами или преступниками, главное, чтобы они нас заметили».

Черчилль поднял над головой небольшого формата книжку с броским названием «Майн Кампф» 65 65 «Моя борьба». .

– Так, по крайней мере, господа, написано в этой книжке. Так появилась германская партия НСДАП 66 66 Национал-социалистическая немецкая рабочая партия. .

И где-то там – на небесах, равнодушный метроном истории стал отсчитывать время начала новых преступлений, участниками которых опять стали немцы. Мы все знаем имя этого солдата и автора книги.

Черчилль обвёл взглядом участников совещания.

– Это – Адольф Гитлер!

Из дальнего угла зала донеслась насмешливая фраза: – Сэр, знать бы марку пива, что пил этот солдат-фронтовик и литератор, да запретить бы эту марку на все века…

Премьер не отреагировал на эти слова. Вытащив сигару изо рта, он уже совсем другим тоном продолжил своё выступление.

– Поразительно, господа, сколь умен бывает политик после того как уходит в отставку. Это я о моём предшественнике.

Несмотря на явно глупое высказывание лорда Чемберлена, которое вы все слышали: «Не будем провоцировать Гитлера…», а главное – его опасное заигрывание с Германией, вы, господа министры, слепо шли за премьер-министром, видимо, полагая, что Адольф Гитлер не захочет всерьез воевать с нами и что у Англии нет оснований всерьез воевать с Германией. Вы, господа, ошиблись! Мы все сегодня утром убедились в этом.

Разрушенные дома… Обвалившиеся стены… Груды обломков, мебели, изуродованных автомобилей… Дымящиеся пожарища деревянных складов, угольных ям, бензохранилищ… Толпы перепуганных и мечущихся людей, стремящихся что-то спасти из своего погибшего имущества… Страшные крики, доносящиеся откуда-то снизу, из фундаментов засыпанных камнем и землей домов… Рыдания матерей над изувеченными трупами детей… Проклятия жителей, с угрозой подымающих кулаки к небу… И повсюду, повсюду острый запах гари и особого зловония, оставляемого разорвавшимися бомбами. Я сегодня всё это видел, как, надеюсь, и вы! Вот цена наших ошибок.

– Сэр, а вы не допускаете того, что бомбя Лондон, Гитлер делает отвлекающий маневр, чтобы русские не сомневались в его лояльности к ним и желании воевать с нами, – задал вопрос один из депутатов.

Черчилль взорвался. Желая пригасить сигару, он придавил её остаток о дно пепельницы.

– Подобные маневры, как вы говорите, милорд, влекущие за собой гибель подданных его величества и огромные разрушения, не присущи для великой империи, коей пока ещё мы являемся, – не сдерживая себя, зло ответил Черчилль.

Успокоившись, он продолжил.

– С вашего разрешения, я вернусь к своему выступлению. Только несколько человек, в том числе, ваш покорный слуга, а также, лорд Иден и военный министр лорд Хор-Белиш, не побоялись высказать в адрес лорда Чемберлена критические замечания. Военный министр доказывал, что мы стоим перед величайшим испытанием в нашей истории, правительство должно мобилизовать всех здоровых мужчин, заменив их на производстве женщинами, и готовиться к войне. И он был прав! Однако, правительство заверяло нас что войны не будет. Какая нелепость, господа! Помнится, после Мюнхенской конференции в 1938 году, я высказал личное мнение, повторюсь и сейчас.

– Вы не совсем правы, сэр, – подал голос один из депутатов. – Помнится, и мы говорили министру иностранных дел лорду Галифаксу, что в вашей сэр и министра Хор-Белиша критике есть немало положительного.

– Возможно, сэр. Но это говорилось так тихо, что никто этого не расслышал, – язвительно парировал Черчилль.

Затем он посмотрел в сторону депутатов.

– В Мюнхене в 1938 году у Англии был выбор между войной и бесчестием. Великобритания выбрала бесчестие и получила войну. Вы этого хотели… – раздражённо произнёс глава кабинета, – вы, господа, это получили.

После некоторой паузы, один из парламентариев оппозиции, словно оправдываясь, высказался.

– Не надо забывать, сэр, что и французы тогда подписали с немцами подобное соглашение. Молчу уже про Италию и Испанию.

Его поддержал другой депутат.

– Заметьте, сэр! Великобритания тогда отвергла предложение Германии заключить с ней военный союз, на что Гитлер очень рассчитывал. А в августе тридцать девятого русские тоже заключили с Гитлером пакт о взаимном ненападении, сэр Черчилль.