Виталий Надыршин - Земля необетованная

– Господин президент, но в Крыму ещё хозяйничают немцы, – напомнил президенту Молотов. – И ещё неизвестно, сколько там осталось еврейского населения, и осталось ли?..

Молотову ответил Гопкинс. – Это дело временное, господин Молотов. Крым, в конце концов, будет освобождён вашими доблестными войсками. И не важно, сколько там после оккупации останется евреев, условия договора от этого не изменятся.

На последних словах американца послышался громкий звук: стуча по краю пепельницы, Сталин стал шумно выбивать табак из трубки. Затем он не спеша продул её и, ни на кого не глядя, глухо произнёс:

– Так что заботит ваших сограждан, господин президент? Деньги, евреи или сам полуостров Крым? Уточните, если сможете!

За Рузвельта ответил Гопкинс. Высказался в виде шутки.

– А почему, собственно, это всё не объединить, господин Сталин. Мы – точно, не откажемся.

– Не смешно, – не поддержав шутливый тон американца, жёстко ответил Сталин. – И всё-таки, господин президент!

Рузвельт слегка заёрзал в кресле, недовольно посмотрел на своего помощника, и нехотя произнёс: – Официальные договора для этого есть, маршал Сталин. Там, видимо, всё написано.

Привыкший всегда получать ответ на свои вопросы, ответ президента США не удовлетворил Сталина. Не скрывая своего недовольства, медленно, растягивая по своей привычке слова, он напомнил американцам: – Ваш сенатор Трумэн ещё в конце июня сорок первого как-то высказался в прессе, мол, если США увидит, что побеждать в войне будет Германия, помогать надо ей: если наоборот – русским!

И в упор посмотрел на Рузвельта. – Три года вы выжидали… Видимо, господин президент, чаша весов качнулась в нашу сторону?!.. Второй фронт явно напрашивается… Хм… – с иронией, и с нескрываемой усмешкой, произнёс Верховный. – Только вот Крым, оказывается, ещё нужно отдать, пусть и без еврейских граждан… Не слишком ли…

Переводчик старался переводить речь Сталина, выдерживая его интонацию и оттенки голоса. Последнюю фразу, что Крым нужно отдать американцам, он перевёл с некоторым надрывом в голосе. Рузвельт удивлённо взглянул в его сторону. Сталин тоже посмотрел, но хмуро и недовольно, и… промолчал.

Рузвельт застыл с каменным выражением лица. Он помнил неосторожное высказывание Трумэна. И теперь, рассеяно разглядывая русского лидера, Рузвельт мысленно размышлял:

«США действительно не сразу объявили войну Германии… А зачем?.. Гитлер же не на нас напал. Другое дело – Пёрл-Харбор, в декабре сорок первого… И войну Гитлеру объявили… И СССР помогать стали поставками вооружения и прочего. Плохо разве?.. Второй фронт не открывали – это верно, – выжидали под разными предлогами. Нет, а как вы маршал Сталин хотели?.. Чтобы американцы воевали за вашу страну, не зная конечного результата?».

Но вслух произнёс: – Это личное мнение сенатора, маршал Сталин. Свобода слова… А по поводу Крымско…

Сталин резко перебил президента на полуслове.

– Думаю, господа, нам надо сделать перерыв и подумать над вашими, господин Президент, требованиями, – устало сказал Сталин.

– Ну, что вы, какие требования. Бизнес – не более того, – мило улыбнувшись, возразил Рузвельт.

Сталин промолчал. Затем, сухо произнёс: – Мы сообщим вам позже о нашем решении.

При этих словах Гопкинс тут же вышел и через несколько секунд вернулся со слугою. Филиппинец осторожно развернул кресло-коляску с президентом и тихо покатил его к выходу.

Провожая Рузвельта, Сталин, Молотов и переводчик встали.

– Я надеюсь на ваш благоразумный ответ, маршал Сталин, – обернувшись, многозначительно произнёс Президент США. И не было на его лице улыбки, и в голосе того добродушия и благожелательности, источаемых буквально ещё несколько минут назад.

Когда за американцами закрылась дверь, Сталин махнул в сторону переводчика рукой, бросив: – Свободны.

Заложив руки за спину, глядя пристально на Молотова, он раздражённо произнёс:

– Крым им нужен… Что скажешь, Вячеслав?

– А что тут говорить, Коба! Рузвельт политик крупного масштаба. У него отменный ум, широкий размах и громадная энергия. И, как я думаю – двумя головами он выше своего предшественника Гувера и сенатора Трумэна – судя по мнению многих – своего преемника. Но идеализировать никого не стоит. Они деятели буржуазного государства не привыкшего терять деньги, ни при каких обстоятельствах.

– Своё из горла вырвут, – зло проворчал Сталин. – Нам бы так научиться. А почему на Крыме настаивают, ты знаешь? Англия не хочет терять Палестину. Мандат на эти территории у неё до 1947 года?

Молотов кивнул.

– Там нефть… Черчилль хочет продлить свой мандат на Палестину. Арабы… Зачем ему там евреи?

– Не грех вспомнить, Иосиф Виссарионович, что Крым уже пытались с молотка раскупить. В 1919 году в Париже некая компания банкира Ротшильда вместе с французским премьером Клемансо даже план разработала на покупку земель Крыма. Банкиры тоже тогда на крымские земли пай-акции выпустили, включая и побережье Кавказа. А когда их войска заняли Одессу, Клемансо предложил генералу Деникину в обмен на помощь союзников уступить Крым и Одессу Франции в аренду на двадцать пять лет.

– Не получилось у французов, американцы теперь подключились. Всем Крым и Кавказ нужен… Как же – Хазария!

– Видимо, так, Иосиф Виссарионович! А по поводу сказанного президентом Рузвельтом… Я эти договора не подписывал, всех деталей не знаю. Но долг есть долг. Но, всё же, возникает вопрос… Как я понимаю, если, действительно, допустить существование долговых обязательств РСФСР перед США…

– Да, чего допускать – они есть. Не темни Вячеслав.

– Ну, хорошо! Мы имеем, прежде всего, определённую часть кредита выданного еврейским гражданам этим «Джойнтом» напрямую, миную бюджет. Американцы выдавали евреям векселя под их наделы в Крыму. В этом, конечно, мы разберёмся, но в любом случае – это меняет дело. Ещё говорят, что и сам Рузвельт, и его жена Элеонора, выкупили часть этих земельных векселей. Видимо, американцы заранее знали, что кредиты им не вернутся. Американцы есть американцы. А в отношении частного мнения Трумэна… Если бы не наши успехи на фронтах накинулись бы американцы на нас как стая гиен на падаль…

– Сложись обстоятельства по-другому – сдай мы Сталинград, они против нас со вторым фронтом не тянули бы – ударили по нам и на погодные условия в океане не посмотрели. Помнится, ещё по молодости, я скептически относился к идее автономии для русских евреев. А тут опять предлагают нам реанимировать, то, что само по себе не случилось. Автономия для нации, существование которой нужно ещё доказывать – дело сложное. Как товарищ Ленин говорил – «архисложное». Что у тебя ещё есть по этому вопросу?