Виталий Надыршин - Земля необетованная

– Кого?

– Да, татар!

– Не поверишь, Вячеслав, – усмехнулся Сталин. – Что-то около двадцати тысяч. Ты же знаешь Берию, тот скрупулёзно всё подсчитывает. Так что, считай предательство татар, есть факт. Не думаю, конечно, что это ко всему татарскому народу относится, но, тем не менее, эти тысячи остались во время оккупации в Крыму. А что они вытворяли с евреями, коммунистами, ранеными солдатами и партизанами в Крыму… Словами не передашь. Население на полуострове татар боялись больше гитлеровцев.

– Думаю, депортация татар больше им самим нужна, Иосиф Виссарионович.

Сталин удивлённо взглянул на Молотова.

– Земля слухами полнится, товарищ Сталин. Когда-нибудь война закончится, домой вернутся фронтовики… Они разбираться с татарами не будут кто прав, кто нет… Всех под одну гребёнку причешут.

– Хм… Ну, вот видишь, и аргументы находятся. Вот, на столе у меня совсем свежая докладная Кабулова 91 91 Заместитель наркома СССР, комиссар госбезопасности 2-ого ранга. по результатам его поездки к чеченцам и ингушам. Если верить его информации – массовое дезертирство из армии… Массовое! Любит гордый народ только получать, а как война… так в кусты. Из рядов нашей армии дезертировало около пятидесяти тысяч чеченцев и ингушей. Ещё четырнадцать тысяч отважных сынов гор уклонились от призыва, что в сумме составляет почти шестьдесят тысяч. С трудом верится…

– Сколько же их воюет? – удивился Молотов.

– Данные уточняются. Думаю, – Сталин пожал плечами, – на фронтах их не больше десяти тысяч.

Сталин побагровел, усы его растопорщились, ноздри нервно подрагивали… Молотов видел, что разговор о депортации вождю достаётся с трудом.

– Нет у нас другого выхода, – словно оправдываясь, громко произнёс Сталин. И помолчав, недовольно добавил: – Еврейская автономия в Крыму?!.. Видимо, придётся… Нет выхода! Наша материальная база от линии фронта за тысячи километров. Мы не успеваем пополняться. А на немцев работает вся Европа, у них всё рядом с фронтом. После поражения под Сталинградом Германия как сжатая пружина может такой сюрприз нам преподнести… Думаю, опять вопрос стоит, быть Советскому Союзу или не быть!

Слова Сталина подняли в душе Молотова бурю эмоций. И было от чего… Наконец-то евреи будут иметь свою землю, создадут свою автономию, да ещё не где-нибудь, а в Крыму.

Чтобы скрыть довольное выражение лица, Молотов отвернулся: зачем раздражать и без того недовольного Хозяина.

Стараясь говорить безразличной интонацией, Молотов завёл разговор о недавней поездке руководителей Еврейского антифашистского комитета Соломона Михоэлса и его заместителя в Америку.

– Твоя идея, Иосиф Виссарионович, послать Михоэлса в Америку даёт прекрасные результаты: и миллионы долларов, и моральные дивиденды. Берия рассказал, что по сообщению посла Литвинова, они там на первом же митинге в Нью-Йорке в поддержку России на стадионе собрали около пятидесяти тысяч человек. А к концу митинга люди добровольно сдали до ста тысяч долларов. Готовившего поездку Соломона Лозовского 92 92 Глава Совинформбюро СССР (1941-1945). можно и наградить. Как считаешь?

– Правильно, что Михоэлса поставили во главе еврейского комитета и в Америку послали. Он замечательный актёр, к тому же, – народный. С массами умеет общаться. А хотели, – Сталин нахмурился. – Как их?..

– Бундовцы Эрлих и Альгер. Но те за своё участие слишком многого хотели. Гарантии требовали от нас, что в Крыму будет автономия евреев. Иначе, якобы, им будет трудно убеждать американцев просто на словах.

– Вот-вот. А Михоэлс и без гарантий убедил десятки тысяч американцев. Тебе не кажется, Вячеслав Михайлович, это несколько подозрительным? Представитель советской еврейской культуры стал героем в глазах простых американцев…

Молотов пожал плечами и промолчал.

– Кстати, где эти деятели Бунда? 93 93 БУНД – Всеобщий еврейский рабочий союз в Литве, Польше и России. – после некоторой паузы, спросил Сталин.

– Арестованы. Со слов Лаврентия, Эрлих повесился в камере, второй расстрелян.

– Повесился? Странно. Евреи до крайностей редко доходят. Они народ пластичный, легко внедряются в любую среду. Так уж устроена эта нация. Умеют на ровном месте деньги делать. Михоэлс, не пример ли? Нам бы тоже следовало этому научиться, – проворчал Сталин. – А на что собирали пожертвования?

– На строительство и содержания госпиталя в Ленинграде.

– Когда они возвращаются?

– Сроков я не знаю, у Лаврентия спросить надо.

Сталин задумался. Потом, видимо, переборов себя, твёрдо произнёс:

– Хорошо. Будешь говорить с американцами…

Сталин опять замолчал. Затем с видимым усилием, закончил фразу: – скажешь: мы согласны с требованием президента Рузвельта.

Увидев довольные, слегка удивлённые глаза своего министра, он резко добавил: – Да-да, – требование, а не просьба… Так и скажи им.

В знак согласия Молотов кивнул.

Сталин хитро посмотрел на своего министра. – Помнится, меня в семинарии учили: «Бог дал человеку лицо, а выражение на нём каждый выбирает сам». Будешь говорить с американцами о нашем согласии, лицо-то не слишком довольное делай.

Молотов покраснел. Сталин намекал ему на его жену – еврейку Жемчужную. «Спиной, что ли видит…».

– А по поводу Лозовского, подумаю.

– Кстати, Иосиф Виссарионович, не грех вспомнить, что Михоэлсу в Америке тоже напоминали о тех кредитах. Мол, если еврейский проект в Крыму будет осуществляться, то проблема долга может быть решена в нашу пользу, да плюс «зелёная» дорога на очередные транши.

– Хм… Ты уверен, что Михоэлс не принял желаемое за действительность, чтобы обострить ситуацию?

– Трудно сказать… Может, и правда, ему напомнили.

Поздно вечером Молотов встретился с американским президентом. Вячеслав Михайлович сообщил ему о положительном решении Сталина в вопросе организации еврейской автономии в Крыму, при условии… Рузвельт тут же перебил Молотова.

– Да-да, непременно, господин министр. Я помню о моём обещании маршалу Сталину о выделении СССР кредита.

– Десяти миллиардов, господин президент, – на всякий случай уточнил Молотов.

– Да, конечно, сэр. Страну надо поднимать из руин.

На следующий день – 30 ноября 1943 года, ближе к обеду, союзники наконец-то дали советской делегации твёрдое обещание осуществить операцию «Оверлорд» в мае 1944 года. Ускорило решение союзников и заявление Сталина, что СССР после капитуляции Германии готов вступить в войну с Японией, даже, несмотря на наличие договора с ней о нейтралитете. Своеобразный расчёт русских за поставки американцами снабжения по Ленд-Лизу был утверждён: Рузвельт был очень доволен.