Игорь Сдвижков - В июле 1942. Оборона Касторного. Правда и вымысел

Группа военнослужащих 19 гв. ап в составе по меньшей мере 16 человек (среди них командир 2 адн гвардии майор Мартынов и гвардии политрук Макаров) после разгрома своего полка и потери связи с остальными частями стала пробираться на восток. 9 июля некоторые из них дошли до Землянска. Один из офицеров этой группы вел дневник, последняя запись которого датирована 12 июля, после чего дневник попал в руки противника, был переведен и использован немецким командованием для ряда директивных указаний. Что стало с хозяином и автором дневника — неизвестно, так же как неизвестна и судьба выходивших с ним к фронту бойцов и командиров 19 гв. ап. Сам по себе дневник является пронзительным по силе свидетельством одного из участников тех жестоких боев, которому, скорее всего, так и не удалось добраться до своих [254].

После обстрела артиллерией и атаки танков средняя колонна была окончательно разорвана на более мелкие части и отдельные группы бойцов, которые двигались дальше самостоятельно, по большей части не зная ни района выхода, ни маршрута движения, ни пунктов сосредоточения.

Сам начальник штаба 2 ид остался с группой из 73 бойцов и, очевидно, имея карту, стал самостоятельно выходить на север в сторону Урицкого. Основная же колонна, по его свидетельству, повернула на восток на деревню Скакун, и о ней он ничего больше не знал [255].

Очевидно, именно во время выхода из окружения пропали без вести начальник шифроргана штаба 2 ид политрук Швецов и его помощник младший лейтенант Шевченко с имеющимися при них действующими шифрдокументами. Из приказа по войскам Брянского фронта от 2 сентября 1942 года следует, что командование самым нелестным образом отозвалось о действиях в сложившейся обстановке начштаба дивизии: «Материалом расследования установлено, что начальник штаба дивизии подполковник Порутчиков мер по спасению шифрдокументов не принял и о судьбе их ничего не знает. Хуже того, только 23 августа, после того как представитель 8 отдела штаба фронта специально был командирован в штаб дивизии для производства расследования пропажи шифрработников и документов им было донесено в 8 отдел о совершившемся позорном факте» [256].

О том, как проходил выход дальше, можно прочитать в книге В. Яцкевича, который, судя по написанному, оказался в средней колонне в один из критических моментов прорыва и сыграл важную роль в спасении присоединившихся к дивизии людей из других частей. Привожу отрывок из его книги с небольшими комментариями, опять же оставляя читателю право самому решать, чему из написанного В. Яцкевичем верить, а в чем усомниться.

« Шли, строго выдерживая время и маршрут. Разведчики установили, что лежащие впереди населенные пункты забиты вражескими войсками (согласно немецким документам, населенные пункты в полосе прорыва не были „забиты“ войсками. Более того, во многих деревнях на пути частей касторненской группы немцев вообще не было. — И. С.). Колонны повернули строго на восток. Дозоры правой колонны, которую вел командир дивизии, наткнулись на небольшое подразделение врага — десять автоматчиков и пять танков, — растянувшееся по обочине дороги. Немцы спали. Не затевая боя, обошли их стороной. Снова повернули на север. Наступил рассвет. Впереди — большое село Березовка. Дивизия молча, соблюдая осторожность, вступила в него. В крайних домах жители сообщили, что в селе немцев нет, еще вчера вечером большая колонна танков и пехоты ушла из села.

Не задерживаясь, проселочными дорогами, также тремя параллельными колоннами двинулись дальше. В десяти километрах — река, по которой проходила линия фронта. (Совершенно непонятно, про какую реку говорит В. Яцкевич. Никакой реки на пути дивизии не было. Единственное, что подходит под описание, — это безымянный приток небольшого ручья Сухой Олымчик, который находился в 5 км к северо-востоку от Березовки (северной), но линии фронта как таковой там еще не было. — И. С.) На этой стороне — противник, на противоположной — наши, 8-й кавалерийский корпус. В небе появились немецкие самолеты, но они, приняв нас за своих, проследовали дальше на восток. Впереди шли разведчики дивизионной разведроты. Графчиков вел их безошибочно. Он первым завязал бой. Вот пустила ракету правая колонна, за ней — левая, обозначился участок прорыва . (Никакого упоминания о сигналах ракетами и вообще о каком-либо взаимодействии колонн во время прорыва в документах нет. Более того, судя по намеченным маршрутам и известным районам боестолкновений с противником, колонны шли, не наблюдая друг друга. — И. С.) На пути дивизии оказались два опорных пункта с двенадцатью танками. Наши артиллеристы сразу же поймали их на прицел. Используя лесистую местность, 1045-й и 1047-й полки атаковали противника . (Местность в полосе прорыва никак нельзя назвать лесистой. Дивизия и другие части касторненской группы шли по голым высотам и огромным полям, пересеченным оврагами, и лишь в редких случаях на пути у них были крохотные рощицы. На всем пути правой и центральных колонн от Семеновки, если обозначить его на карте согласно описанию Батюка, вообще не было ни одной рощи вплоть до деревень Никольское и Михайловка, в районе которых находились уже части 8 кк и 157 тбр. — И. С.)

Средняя колонна с обозами, автопарком и другой техникой затаилась в роще; перед ней — чистое поле. От рощи до реки — три километра. (К сожалению, снова непонятно, про какую рощу и реку пишет В. Яцкевич. Единственное, что остается предположить, исходя из изучения карты и предположительного маршрута движения, — это то, что речь идет о большой роще севернее деревни Никольское. — И. С.) Порядок движения такой: впереди— батальоны 1043-го полка, за ними — тылы дивизии, затем — четыре тысячи бойцов и командиров, примкнувших к дивизии из других частей и соединений.

По взметнувшимся вверх зеленым ракетам, означавшим, что вражеский фронт прорван, мы двинулись вперед. Движение возглавил штаб полка, следом в боевых порядках — роты 2-го и 3-го батальонов. Примерно на половине поля нас накрыл огонь вражеской артиллерии и минометов.

Мы с Павловым, адъютантом командира полка, шли впереди. Между нами на лошади ехал майор Ульянов. Когда начался обстрел и все невольно остановились, комполка, привстав на стременах, во всю мощь своего голоса крикнул: „Вперед! Бегом!“ — и, хлестнув лошадь, поскакал в разрывы. Мы с Павловым успели схватиться за стремена и побежали рядом. За нами бросился весь полк.

Земля дыбилась от разрывов, кругом шипели и звенели осколки, однако опасный участок удалось проскочить быстро. Перешли вброд речку и оказались у своих.

За 1043-м стрелковым полком последовал только его обоз, остальные повернули обратно и укрылись в роще.