Анатолий Юновидов - Крым 1941. Битва за перешейки

По данным же немецкого командования, потери советских ВВС в этот день оказались просто огромными, так как их пилоты сообщили о 34 воздушных победах. Скорее всего, информацию исказили обе стороны. Как бы то ни было, но на следующий день интенсивность действий советской авиации снизилась не меньше чем на треть.

24 октября советские штурмовые группы ни разу не смогли прорваться к немецким частям. По докладам летчиков, они натыкались на превосходящие их силы врага. В донесениях замелькали десятки истребителей противника.

Группа из 11 И-16, 5 И-153 и 4 МиГ-3 доложила о встрече с 18 «мессершмиттами». Обе стороны потеряли в бою всего по одной машине, еще три советских истребителя совершили вынужденную посадку.

Во втором бою летевшие на штурмовку шесть И-153 и один Ил-2, которые сопровождало более 20 истребителей, сошлись, согласно докладу командования Фрайдорфской авиагруппы, с группой из 12 «мессершмиттов». В результате Ил-2, один И-153 и один из прикрывающих И-16 были сбиты. Противник потерь не понес. Даже заявок на воздушные победы подано не было.

25 октября интенсивность воздушных боев продолжала снижаться. Шесть пикировщиков в сопровождении 16 истребителей совершили всего один массированный авианалет, бомбив немецкие части в районе Ишуня.

Фрайдорфская авиагруппа совершила 17 вылетов, указанных как вылеты на воздушную разведку. В воздушных боях было потеряно два И-16 и сбит один «мессершмитт». Немецкий летчик попал в плен.

В последующие дни, до завершения прорыва Ишуньских позиций, интенсивность боевых действий в воздухе была низкой. Прикрытие вылетающих групп советских бомбардировщиков уменьшилось до 8 машин.

Советская авиация начала перебазирование на новые аэродромы. Флотская авиация перелетела в Севастополь, армейская — из-за отсутствия подготовленных аэродромов — была вынуждена перебазироваться в район Анапы. Оттуда она имела возможность делать вылеты на защиту Керченского полуострова.

Воздушное сражение над перешейками завершилось не в пользу советских ВВС, но его нельзя было считать и проигранным. Ударные части люфтваффе, сыгравшие значительную роль в прорыве Перекопских позиций, значительно менее эффективно действовали над Ишуньскими. Также противник не смог решить задачу и по прикрытию своих наземных войск, которые советская авиация бомбила днем и ночью. В условиях открытой степной местности их удары причиняли противнику значительный урон. В конце концов немцам удалось снизить активность крымской авиации, но достигнуто это было ценой приковывания к Крыму большой авиационной группировки, необходимой противнику в наступлении на Москву. Не случайно после прорыва фронта на перешейках большая часть этой группировки тут же покинула Крым.

Советские летчики-истребители, которым противостояли опытнейшие асы люфтваффе, делали все, что могли, и были вынуждены буквально разрываться между штурмовкой наступающих частей противника, прикрытием своей бомбардировочной авиации и борьбой с истребителями противника. Огромное количество вылетов приводило к износу машин и сильнейшей усталости пилотов. Однако и в этих условиях они сделали все возможное. Благодаря их героическим усилиям немецкая авиация так и не смогла завоевать господство в воздухе, а прорыв через Ишуньские позиции занял у противника около двух недель.

Первые транспорты с войсками эвакуируемой из Одессы Приморской армии стали швартоваться у причалов Севастопольского порта вечером 16 октября. Большая часть транспортов смогла прибыть лишь на следующий день, а 4 транспорта: «Егурча», «Саракамыш», «Ольга» и «Папанин» смогли добраться до главной базы флота лишь 18 октября. Такая задержка в пути объяснялась тем, что суда вынуждены были зайти в Ак-Мечеть, очевидно, для устранения полученных во время перехода повреждений.

Разгрузка в Севастополе проводилась очень медленно « из-за недостатка кранов и причалов », сказывались последствия эвакуации большей части имущества главной базы. Выгрузившись, части армии следовали в свои районы сосредоточения, где начинали приводить себя в порядок после эвакуации.

Несмотря на то что эвакуация из Одессы была проведена организованно и в целом в соответствии с разработанным планом, управление частями армии после высадки в Севастополе все-таки частично нарушилось. Это было связано с тем, что транспорты с войсками прибывали в Севастополь в разное время и, как указывалось в журнале боевых действий армии, «передислоцирование армии вызвало отрыв отдельных подразделений от своих частей и некоторых частей от своих дивизий» . Начальники эшелонов вместе с командирами частей оказались не в состоянии собрать части и наладить управление подразделениями.

В результате солдаты и командиры этих «отдельных частей» бродили по району сосредоточения армии в таких количествах, что это очень скоро создало серьезную угрозу уровню дисциплины всей армии. Ищущие свои части подразделения и отдельные бойцы оказались предоставленными самим себе и очень быстро обнаружили, что вся налаженная армейская структура в значительной степени перестала работать.

Штаб армии не мог получить информацию о численности частей после завершения эвакуации. Людей не размещали на отдых, так как отведенные для этого места были известны только командованию дивизий, а оно было не в состоянии довести эту информацию до всех полков, так как не имело сведений о нахождении всех частей. Полевые кухни, оторвавшиеся вместе с громоздкими тылами от строевых частей, не имели возможности кормить людей горячей пищей, да и сухие пайки получали далеко не все.

Подразделения комендатуры в таких условиях тоже затруднялись с наведением порядка, так как количество нарушителей явно превосходило их возможности, да и сами соответствующие подразделения еще не успели развернуться.

В таких условиях люди, только что вышедшие из боя на одном участке фронта и в ближайшие дни вынужденные снова пойти в бой, очень быстро почувствовали себя предоставленными самим себе. И уровень дисциплины стал стремительно падать. На улицах Севастополя и в его окрестностях появилось большое количество пьяных солдат и даже командиров, « которые, забыв о своем воинском долге, совершают проступки, не совместимые со званием бойца и командира Красной армии ».

Нарушения дисциплины приняли столь масштабный характер, что их устранением пришлось заняться непосредственно командованию армии, которое тут же напомнило бойцам и командирам, что они все-таки находятся в действующей армии. В армии, которую перебросили на угрожаемый участок фронта и которая в ближайшие дни должна снова вступить в бой с противником, превосходящим ее по численности и вооружению.