Эрнест Лависс - История Франции в раннее Средневековье

Могильная архитектура галлов представляет несколько разновидностей. На западе продолжается традиция мегалитических памятников, свидетельствуя своим постоянством о слиянии различных этнических элементов и поглощении победителей-кельтов туземной массой. На востоке же возникает специально галльский тип погребения в двух формах. В 1) бургундской: могилы отмечены курганами из камней или сухой земли; в 2) шампанской они не возвышаются над землей. Но особенно существенны отличия в содержимом могил. В первых находим мы длинный железный гальштатский меч. Шампанские некрополи характерны присутствием Латенского меча. Итак, поколения, погребенные в долинах Соны и Марны, не современны друг другу. Первые — это поколения народов, которые в V и IV вв. до P. X. вторглись в Италию и прошли Галлию до Роны; вторые представляют более поздний период, отмеченный на севере Франции вторжением белгов [32] Эти две группы не граничат вплотную друг с другом в той области, где они расположены гуще всего: Бургундская группа простирается между Луарой и Юрой и между Вогезами и Тиролем, Шампанская раскидывается по Иль-да-Франсу, Нормандии и Бретани и продолжается в северную Германию. Стало быть, — она покрывает всю область, занятую белгами, до и после их перехода через Рейн. В Апеннинах в Марцаботто, между Пистойей и Болоньей есть обширный некрополь, многие предметы которого напоминают утварь шампанских могил. Вероятно, это след одной из тех дружин, которые, спускаясь в начале III в. с Альп, начали войну с Римом. .

Выше указаны были характерные черты галльского искусства — предпочтение геометрического стиля, устранение или искажение мотивов живой природы (животной или человеческой). Такому определению не отвечает только один барельеф, открытый в Эвремоне [33] Desjardins , II р. 112 pl. 1. , в ограде старого oppidum , в нескольких километрах (к северу от Экса, в Провансе) почти на границе классического мира. Грубость исполнения его чрезвычайна. Главные рельефы — отрубленные головы, всадники в шлемах, с копьем. Первый мотив — галльский; он повторяется на браслетах шампанских некрополей; второй — римский; его нашли в нарбоннских монетах чеканки 125–113 гг. до P. X. Эвремонский рельеф представляет одинокую и оставшуюся бесплодной попытку туземной скульптуры комбинировать латинское и кельтское влияния.

Неискусные в пластике, галлы выдвинулись в художественной промышленности. Недурна их керамика, но особенно замечательна металлургия. Нигде, быть может, кроме Испании, не находили рудных богатств в такой массе и не эксплуатировали их с таким умением. Изыскания минералогов подтверждают показания древних текстов. Галлия давала олово, но особенно — медь, железо, золото и серебро. Золото находилось и в рудниках, и в россыпях — в наносах Рейна, Роны, Тарна, Арьежа. Серебро извлекалось из свинцового блеска, и многочисленные имена мест, где встречается корень argent (серебро), одинаковые в латинском, кельтском и французском языках, показывают распространенность добывания серебра. Все эти металлы обрабатывались с удивительным искусством. Плиний сообщает, что битуриги изобрели лужение и умели придавать медным сосудам вид серебряных. Другим изобретением, сделанным, вероятно, эдуями и специально ими присвоенным, была эмалировка. Древние авторы приписывают ее «варварам у океана». Это смутное указание получает новую силу и точный характер после раскопок в Бибракте. Здесь искусство эмалировки, связанное с ювелирным делом, занимало важное место.

Галлы любили роскошь, если не в жилище, то на себе. Они отличались живым вкусом к украшениям. Они кокетливо причесывались, вымыв волосы в известковой воде, усиливавшей их белокурый цвет; носили их длинными, поднимая пучком на темя или распуская по ветру, как гриву. Висячие усы придавали им воинственный вид. Главные части их одежды были панталоны ( braccae ), не широкие, как у скифов, но плотно охватывавшие тело; sagum (сагум), род плаща, приколотый на плече или складывавшийся, как плед; caracalla (каракалла), род блузы, башмаки на толстой подошве с невысоким верхом, так называемые gallicae (галлики) (отсюда «галоши»?). Ткани носились яркие, пестрые, блестящие. Разные краски на них тянулись полосами и скрещивались в квадраты. Шитое или накладное золото давало те металлические искры, о которых говорит Вергилий, описывая, как соратники Бренна взбираются ночью на Капитолий — Virgatis lucent sagulis (Блещут полоски плащей). Блеск одежды увеличивался драгоценностями: браслетами, ожерельями, фибулами.

Некоторые историки рассказывают, что цизальпинские галлы снимали одежды и кидались голые в сражение, как бы дразня тяжелую римскую пехоту. Ничего подобного мы не находим в рассказах Цезаря. Но и в его эпоху слабо развито было у галлов пользование оборонительным оружием. Общеупотребительным был только большой деревянный щит, покрытый железными пластинами. Его поверхность, раскрашенная яркими красками, украшалась насечками из бронзы, золота или серебра, смотря по рангу воина. Латы, описанные Диодором, встречаются редко: в наших музеях не находится ни одного экземпляра их, так же как и шлемов с изображениями птиц и животных, о которых говорит тот же Диодор. Редкие образцы, найденные в раскопках, совершенно не похожи на это описание. Они очень разукрашены и могли принадлежать только вождям. Что касается более скромных шлемов, украшенных только рогом, которые представлены на монетах Цезаря, рельефах арки в Оранже и мавзолея св. Ремигия, они встречаются только в этих изображениях. Оружием наступательным по преимуществу был железный меч, разукрашенный так же, как и щит, коралловыми гвоздями, эмалевыми жилками, разнообразными ножнами и рукоятями. Затем идут стрелы, различные дротики: кельтский gaesum и римский pilum , matara — обыкновекное копье, saunium , с двумя лезвиями — прямым и волнистым, которое раздирало тело и оставляло ужасные раны. Знаменами служили водруженные на длинные жерди изображения кабана. Эту эмблему видим мы на монетах многих народов. Знак к бою давался саrnух' ом — громадным горном, представлявшим голову дракона с прямыми ушами и широко разинутой пастью.

В кладбищах Шампани и Бургундии найдены остатки боевых колесниц. Их отмечают в Цизальпинской Галлии Тит Ливий и Полибий. Посидоний видел их в Трансальпийской Галлии в I веке до P. X. Цезарь, который полвека спустя не имел случая видеть их на континенте, нашел их в Британии. Агрикола встречал их в глубине Шотландии (84 г. по P. X.), и на них еще сражались герои старейшего ирландского эпического цикла.

Колесницы служили не для того, чтобы расстраивать ряды неприятеля. Они давали возможность быстро бросать в определенный пункт большую массу сражающихся. Они съезжались с быстротою молнии и ужасным шумом. Воин, стоявший подле возницы, начинал сражение, бросая несколько стрел, затем спрыгивал на землю, а его товарищ старался держаться вблизи от него на случай бегства.