Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

С расширением территории ВСЮР значение казачества в их рядах стало снижаться. К 20 сентября 1919 г., когда армии Деникина были на пути к Москве, в их рядах, по данным советской разведки, числились 183 тысячи человек, из которых 48,5 % составляли добровольцы (88 750 нижних чинов и офицеров), 33,5 % донские казаки (61 300 нижних чинов и офицеров) и 18 % кубанцы и горцы (32 950 нижних чинов и офицеров) [569]. Таким образом, в сравнении с 1918 г. казаки перестали быть основой белых сил, хотя их совокупный процент превышал половину сил Деникина. Позднее, когда белые стали откатываться в казачьи области, процент казаков в их рядах вновь возрос.

В сентябре 1919 г. силами II Донского корпуса было остановлено контрнаступление частей РККА на Дон, начавшееся в августе. В октябре Донская армия всеми силами перешла в общее наступление на Москву. Однако к концу месяца инициативу перехватил противник. Председатель РВСР Л.Д. Троцкий учел особенности казачьей психологии и предложил план наступления на воронежском направлении (Воронеж – Харьков – Каменноугольный бассейн), позволявшем выйти к Северному Кавказу через крестьянские губернии, тогда как советский главком С.С. Каменев предлагал наступать с Волги на Царицын и далее на Кубань, как базу Деникина, по казачьим землям. Вариант Каменева теснее сплачивал Деникина и казаков, вариант Троцкого разобщал их, разрубая в случае успеха казачьи Донскую и Кавказскую армии и Добрармию.

Переход к реализации плана Троцкого принес успех. 20 октября пал Орел, 29 октября красные вошли в Воронеж, 17 ноября был занят Курск, 12 декабря пал белый Харьков. Фронт Деникина оказался расколот на две части – казачью и добровольческую. В середине декабря конница Б.М. Думенко прорвалась в богучарском направлении, а Донская армия была вынуждена отходить за Донец. Для успешной борьбы с казачьей конницей красные создали во второй половине 1919 г. собственную стратегическую конницу.

К 5 (18) января 1919 г. соотношение казаков и добровольцев в боевом составе ВСЮР было следующим. Из 81 506 штыков и сабель на добровольцев приходилось 37,8 %, на горцев – 1,3 %, на казаков – 60,9 % (на донцов – 46,3 %, на кубанцев – 10,2 %, на терцев – 3,8 %, на астраханцев – 0,6 %) [570]. Таким образом, казаки в войсках Деникина к этому времени преобладали.

В начале 1920 г. белые отошли на Нижний Дон. Частные успехи белых в январе – феврале 1920 г., такие как разгром конницы С.М. Буденного и Б.М. Думенко под Ростовом и на Маныче, а также временное занятие Ростова 8–10 (21–23) февраля 1920 г., не переломили ситуацию. В марте 1920 г. белые отошли к Новороссийску и были прижаты к Черному морю. Плохо организованная новороссийская эвакуация стала одной из трагических страниц истории Белого движения. Войска перебрасывались в Крым. Не сумевшие эвакуироваться в Новороссийске донские части частично сдались, частично отошли вдоль черноморского побережья к Сочи и до мая 1920 г. были переброшены в Крым, где из них сформировали Донской корпус.

Кубанская администрация являлась наиболее оппозиционной в отношении командования ВСЮР в сравнении с администрациями других казачьих войск Юга России. 14 (27) июня 1919 г. в Ростове-на-Дону был убит один из лидеров самостийников председатель Кубанской рады Н.С. Рябовол. Это убийство было использовано кубанскими политиками для активизации пропагандистской кампании против белых. В смерти Рябовола обвинили деникинцев. Кубань получила поддержку со стороны враждебной белым Грузии. Парадоксальность ситуации заключалась в том, что у белых не было централизованного аппарата ведомства внутренних дел и стройной системы органов пропаганды, что позволяло кубанским самостийникам контролировать краевые органы и использовать их в своих целях. Таким образом, Деникин в какой-то степени стал заложником собственной несовершенной политической системы, предоставлявшей оппозиционерам, несмотря на военное время, трибуну и определенный административный ресурс. Кубанские политические деятели за спиной белого командования вели тайные переговоры с Грузией, Украиной, представителями Дона и Терека. Атаман А.П. Филимонов пытался лавировать, но такая политика не могла продолжаться бесконечно. Тем не менее Кавказская армия под командованием генерала П.Н. Врангеля, сформированная в основном из кубанцев, летом 1919 г. действовала очень успешно. Царицын и Камышин были взяты казаками с большими потерями, к сентябрю в некоторых полках оставалось всего по 70 шашек, однако армия сохранила дисциплину и боевой дух.

После взятия Царицына вновь возник вопрос о создании Кубанской армии. Атаман Филимонов писал об этом Деникину [571]. В ответ Деникин высказался в пользу централизации военного управления, резюмировав, что «ни стратегические, ни политические, ни технические условия, ни численное состояние кубанских частей не позволяют мне согласиться на Вашу просьбу» [572]. По оценкам современников, кубанские формирования в силу целого рода причин не могли быть виделены в самостоятельную армию [573].

В октябре 1919 г. Деникин пошел на силовое решение конфликта с Кубанской радой, введя в Екатеринодар войска под командованием генералов В.Л. Покровского и П.Н. Врангеля и арестовав наиболее одиозных деятелей «самостийного» крыла рады. Член рады священник А.И. Кулабухов был повешен по приговору военно-полевого суда за сепаратизм, 11 членов рады были арестованы и высланы за границу. В этот период большевики планировали, а возможно, уже и вели секретные переговоры с представителями Кубани. Сами кубанские делегаты в Париже через французского социалиста Ф. Лорио вышли на представителей СНК РСФСР с мирными предложениями. В этой ситуации кубанский атаман генерал-лейтенант А.П. Филимонов сложил свои полномочия и был заменен генерал-майором Н.М. Успенским, в большей степени ориентировавшимся на Деникина. Однако вскоре Успенский, заразившись сыпным тифом, умер, а новым атаманом стал генерал-майор Н.А. Букретов. Новый атаман оказался ярым противником переброски кубанцев в Крым, в результате чего значительная их часть сдалась красным в 1920 г. на черноморском побережье. Избрание Букретова, по некоторым данным, произошло как раз в связи с его антиденикинской позицией. Перебравшиеся в Крым немногочисленные кубанские казаки составили там казачью дивизию.

Терское казачество было в большей степени лояльно белым, поскольку без их поддержки было бы истреблено соседним горским населением, что впоследствии и произошло. Терцы в связи с постоянной борьбой против чеченцев и ингушей стремились к максимальному увеличению численности казачьего населения, в частности, в войско были включены караногайцы, предполагалось вхождение в его состав осетин и кабардинцев, настроенных также пророссийски. Терские части и соединения в составе ВСЮР были широко разбросаны и действовали на Украине, Дону, в Поволжье и непосредственно на Кавказе. С уходом белых начались депортации и истребление казачьего населения Терека [574]. После Гражданской войны, по некоторым данным, погиб каждый третий терский казак.