Андрей Ганин - Семь «почему» российской Гражданской войны

Поддерживая белых, казаки, и прежде всего выразители их мнения, казачьи атаманы, всегда проводили собственную политику, порой втайне от лидеров Белого движения. Этим подрывалось единство антибольшевистского лагеря. Однако в Советской России, несмотря на такие нюансы, на казаков смотрели как на заведомых контрреволюционеров, которые подлежат суровому обращению во избежание новых антисоветских вооруженных выступлений.

В среде рядового казачества активное нежелание драться «за мужичьи выгоды» вызывало пробольшевистское настроение крестьянства соседних губерний и областей, опасения за свои земельные наделы, боязнь за семьи, остававшиеся в станицах. Казачьи войска не имели руководителей, способных справиться с казачьей массой и жестко подчинить ее своей воле. Не смогли этого осуществить и белые вожди, что следует считать одной из основных причин поражения Белого движения. Между тем только при жесткой зависимости от центра и контроле казачество могло быть эффективным. Фактически же казачьи войска периода Гражданской войны являлись полунезависимыми автономными республиками, считавшимися с решениями центра лишь постольку, поскольку эти решения их устраивали.

В итоге в Гражданскую войну казачья альтернатива оказалась несостоятельной. Большинство казачьих атаманов этого периода – главных выразителей настроений казачьей массы – были фигурами малопривлекательными. Малопривлекательной была и позиция самого казачества. Не случайно многие мемуаристы отмечали, что в условиях ослабления контроля центра казаки превращались в деструктивную массу. В данном случае вполне уместно провести параллель с действиями казачества в Смуту XVII в.

Гражданская война на несколько лет отсрочила упразднение казачества как сословия. Поражение белых принесло и поражение казачеству, ликвидированному красными как особая социальная группа. Процесс расказачивания сопровождался массовым террором, прежде всего против казачьих лидеров и офицерства.

Необходимо остановиться и на таком явлении, как красное казачество. Оно было относительно немногочисленным. Как главный орган управления красным казачеством при ВЦИК был создан казачий отдел. Известны лидеры красных казаков: донские офицеры А.И. Автономов и Ф.К. Миронов, кубанец И.Л. Сорокин, оренбургские офицеры братья Н.Д. и И.Д. Каширины. Бывших казачьих офицеров в Красной армии в Гражданскую войну оказалось немного. С поражением белых армий в казачьих областях на сторону красных, хотя бы в целях спасения собственной жизни через искупление своей «вины» перед большевиками, перешло значительное количество казачьих офицеров и казаков. Не случайно весной 1920 г. пленные казаки существенно пополнили красную конницу. Точные подсчеты едва ли возможны ввиду сложности определения социального состава советских частей и их истории, в особенности в связи с их потерями и пополнениями. В 1-й Конной армии донские казаки укомплектовали 4-ю кавалерийскую дивизию, состав 6-й дивизии был смешанным (Ставрополье, районы Астрахани и Смоленска), пленные деникинцы, уроженцы Кубани и Северного Кавказа, стали основой 14-й кавалерийской дивизии, формировавшейся в Майкопе и Таганроге весной 1920 г. [603]

Некоторые части себя зарекомендовали хорошо. Так, еще осенью 1919 г. красным в полном составе сдалась 2-я отдельная Оренбургская казачья бригада полковника Ф.А. Богданова в составе 1500 шашек при 80 офицерах. В дальнейшем Богданов и другие сдавшиеся участвовали в борьбе с частями Русской армии генерала П.Н. Врангеля и басмачами, а сам Богданов получил орден Красного Знамени. Показательно, что оказавшиеся у красных казаки продолжали быть настроенными антибольшевистски, были склонны к изменам и разложению. В частности, в период советско-польской войны красные казаки переходили на сторону поляков, убивая или арестовывая командиров и комиссаров. Случалось, что к противнику уходили целые части (достоверно известны два случая массового перехода бойцов 1-й Конной армии: 31 мая 1920 г. к полякам перешли три эскадрона из состава 14-й кавалерийской дивизии, состоявшей из донских казаков, а в ночь на 21 июля к полякам ушел Кубанский полк из кавалерийской группы А.М. Осадчего [604]). Кроме того, 6-я кавалерийская дивизия по итогам польской кампании почти полностью разложилась и требовала чрезвычайных мер по восстановлению дисциплины.

Большевики стремились использовать казаков в своих интересах. Характерна судьба одного из харизматичных вождей красного казачества Ф.К. Миронова. Донской казачий офицер, еще в годы первой русской революции замеченный в агитации против существовавшего режима, Миронов был уволен за этот немыслимый для офицера императорской армии проступок из ее рядов. Военная карьера не задалась. Однако в период Первой мировой войны Миронов продолжил офицерскую службу, дослужился до чина войскового старшины и даже был награжден в начале 1917 г. Георгиевским оружием. По своим взглядам Миронов был близок к эсерам, но после большевистского переворота решил попытать счастья в рядах красных. В 1917 г. Миронова избрали командиром 32-го Донского казачьего полка. В феврале 1918 г. он – член ВРК и комиссар Усть-Медведицкого округа. С мая 1918 г. он уже сражался против частей Донской армии на Серебряковском участке, а позднее – на Хоперско-Усть-Медведицком фронте. Президиумом ВЦИК 28 сентября 1918 г. награжден орденом Красного Знамени № 3. Наличие в своих рядах лидера красного казачества было выгодно большевикам, способствовало притоку казаков к красным, однако подозрительность и недоверие, несмотря на верную и доблестную службу Миронова новой власти, в конечном итоге взяли верх. Способствовал этому и сам Миронов, который далеко не всегда выполнял приказы сверху, резко выступил против политики расказачивания.

С июня 1919 г. Миронов командовал особым Донским конным корпусом, в сентябре за самоуправство по приказу председателя Реввоенсовета Республики Л.Д. Троцкого арестован и приговорен к расстрелу. Однако смертный приговор ЦК РКП(б) вскоре отменил, а в сентябре 1920 г. Миронов возглавил 2-ю Конную армию, форсировавшую Сиваш. 25 ноября 1920 г. Миронов получил Почетное революционное оружие – высшую боевую награду РККА, а с начала 1921 г. стал главным инспектором кавалерии РККА. Но большевикам он был уже не нужен. По доносу Миронова арестовали, а 2 апреля 1921 г. он был расстрелян в Бутырской тюрьме. Большевики лишь использовали казачьего вожака в своих интересах [605]. Похожим образом сложилась судьба еще одного красноказачьего лидера – Б.М. Думенко (впрочем, происходившего из иногородних).

Несмотря на крайнюю остроту конфликта с властью большевиков и мужество многих казаков, проявленное в борьбе, казачество эту войну проиграло. Причин поражения немало. Условно выделим основные их группы: военные и экономические; политические и организационные; социально-психологические. К военным и экономическим причинам можно отнести острую нехватку пехотных частей на казачьих фронтах, недостаток оружия и боеприпасов, средств связи и техники, нерегулярность снабжения, постоянное превосходство противника в силах и средствах и значительные размеры театра военных действий, почти не позволявшие массировать конницу для нанесения мощных ударов или рейдов в тыл красных, периферийное положение казачьих областей и связанное с отсталостью окраин отсутствие развитой сети железных дорог в тылу, оборудованной тыловой базы и военной промышленности. Свою негативную роль сыграли и ошибки казачьих генералов.