Хва Сын - Очерки по истории советских корейцев

Автор.

К концу XIX в. Корея представляла собой типичную феодальную страну. Несмотря на различные изменения в формах землевладения, вплоть до конца XIX в. верховным собственником в Корее оставалось феодальное государство, а все крестьяне, жившие на государственных землях, считались государственными. Земля служила главным источником доходов господствующего класса – феодалов, осуществлявших свою диктатуру через государство.

На основе принципа государственной собственности на землю верховный сюзерен, король, раздавал земли своим вассалам. В столичной провинции Кенгидо были выделены особые земли, которые правительство раздавало гражданским и военным чиновникам и приближенным к правящей династии в порядке королевского жалованья. Размеры пожалований зависели от положения, которое занимал тот или иной чиновник в служебной иерархии. Земельные фонды для пожалований имелись и в других провинциях страны.

В результате этой системы распределения земли была создана материальная основа для усиления господства правящей клики. Чиновничество, получившее землю, члены королевского дома и новая аристократия стали одновременно и крупными феодалами.

Наделенные земельными участками чиновники имели право на сбор налогов с крестьян, живших на этих наделах.

Пользуясь отсутствием единой системы мер, чиновники взимали с населения подати рыночными мерами, почти вдвое превышавшими казенные. Таким образом, на одной лишь поземельной подати народ переплачивал чиновникам вдвое против того, что должен был платить по закону. Так алчные чиновники обогащались, взимая поземельные налоги сверх установленных законом размеров.

В связи с расширением государственного аппарата фонды свободных государственных земель со временем истощались. Поэтому наряду с земельными пожалованиями феодальное государство выдавало жалованье натурой – рисом, шелком, полотном и т. д.

В ходе дальнейшего развития феодализма наряду с государственной феодальной собственностью на землю в Корее интенсивно развивалась частная феодальная собственность, неизбежно возникавшая на пожалованиях. Еще в 1470 г. за дворянством законом было закреплено право на вечное владение пожалованными землями. Владельцами крупных земельных массивов были также буддийские монастыри и храмы.

Естественно, что захват государственной земли аристократией, чиновниками, помещиками приводил к постоянному росту частного землевладения за счет государственного. В 1898 г. в интересах помещиков было учреждено специальное управление поземельной ревизии для обследования и проверки землевладения с целью выявления, действительно ли данная земля является собственностью государства. В 1901 г. было создано управление по подсчету земли, выдававшее феодалам земельные акты, гарантировавшие им право частной собственности на землю. В 1906 г. закон разрешил феодалам использование свободных государственных земель, что в значительной мере способствовало росту крупного частного землевладения.

Все это приводило к дальнейшему разорению государственных крестьян, а крестьяне, ставшие арендаторами земли, попадали в полную зависимость от феодала, и феодальная эксплуатация по отношению к ним ничем не ограничивалась.

К началу XX в. в корейской деревне число безземельных крестьян возросло. По данным японского земельного обследования начала XX в., в провинциях Чолладо, Кенсандо, Чхунчхондо и Канвондо 80-90 проц. Крестьян являлись арендаторами, обрабатывавшими на кабальных условиях помещичьи земли, и только 10 проц. Имело свои наделы («Вопросы истории» (на корейском языке), 1949, № 5, стр. 26.).

Помещики сдавали в аренду землю на кабальных условиях. Но и те крестьяне, которые имели наделы, вели нищенский образ жизни, .неся за свои жалкие клочки земли массу повинностей, платя десятки налогов.

Голод и нищета заставляли крестьян бросать арендуемые участки и бежать в горные районы. Выжигая кустарники на горных склонах, они отвоевывали себе у природы крохотные участки и обрабатывали их мотыгой. Они собирали столь низкий урожай, что его не хватало даже на полуголодное существование. Но королевские сборщики и здесь взимали с хвачжиминов налоги.

Согласно налоговой системе, действовавшей с теми или иными изменениями в период династии Ли (1392-1910 гг.), крестьяне несли три основных повинности: а) поземельный налог, б) отработка, или личные повинности и в) натуральный, или подворный налог (См.: ПякНамУн. Корея во второй половине XIX в. Доклад на научной сессии Пхеньянского университета в сентябре 1949 г. Пхеньян, .1949).

Главным источником государственных доходов являлся поземельный налог. Личные повинности несли все мужчины в возрасте от 16 до 60 лет; эти повинности представляли собой одну из наиболее распространенных форм поголовного налога. Подворным налогом облагалось каждое крестьянское хозяйство; в основном он представлял собой одну из разновидностей ренты – на- лог продуктами.

В связи с возросшими расходами на содержание военного и административного аппарата государство оказалось на грани финансового краха. Чтобы преодолеть затруднения, правительство в дальнейшем прибегло к повышению размеров и введению новых налогов. Различных податей и поборов было чрезвычайно много. Назовем лишь некоторые, наиболее важные из них.

В конце XVI в., во время японского нашествия, возник чрезвычайный военный налог, который в начале XIX в. превратился в обычный поземельный налог. В XVII в., когда налог, взимавшийся до сих пор изделиями домашней промышленности, стал взиматься зерном, возник еще один – дополнительный – поземельный налог.

Согласно старинному обычаю начальник столичных войск ежегодно инспектировал провинциальные войска и, проверив местные солдатские списки, давал указания об исключении из них беглых, престарелых и умерших, а также о пополнении частей новыми людьми. Это называлось войсковой ревизией – кунчжонсу. В принципе подобная ревизия должна была бы служить укреплению вооруженных сил, но в действительности она имела только одну цель – увеличить число налогоплательщиков. Местные чиновники заносили в списки детей и умерших и требовали за них военный налог.

Согласно закону, если в одной семье было четыре человека, способных нести военную службу (например, отец и три сына), один из них освобождался от воинской повинности. На практике же эти повинности несли все мужчины, даже если их было восемь человек. Со стариков, достигших 61 года и, следовательно, подлежавших освобождению от воинской повинности, чиновники, уменьшая их возраст, продолжали беззаконно взимать военный налог. Вследствие этого нередко один крестьянин выполнял воинские повинности за 3-4 человек.