Леонид Амирханов - Кронштадт. Город-крепость. От основания до наших дней

В ночь на 18 августа англичане совершили очередной налет на Кронштадт. Но это был отвлекающий маневр – под шум авиамоторов, канонаду зенитных орудий и взрывов бомб на Кронштадт понеслись английские торпедные катера. Стартовав в гавани форта «Ино», они прошли между северными номерными фортами, обогнули остров с востока и подошли на Малый рейд, где в дозоре находился эскадренный миноносец «Гавриил». Катера прошли через ворота Средней гавани и выпустили три торпеды. Одна из них попала в носовую часть линкора «Андрей Первозванный», вторая взорвалась о стенку гавани, третья потопила плавбазу (авиаматку, как говорили тогда) подводных лодок – бывший крейсер «Память Азова». Артиллерия эсминца «Гавриил» потопила три катера, несколько английских моряков были взяты в плен, среди них лейтенант Нэпир – потомок адмирала, командовавшего английским флотом у Кронштадта в 1854 г.

Командир подводной лодки «Пантера» А.Н. Бахтин

Крейсер «Олег» на отмели у Толбухина маяка

Бывший крейсер «Память Азова», потопленный английским торпедным катером. 1919 г.

Потопление подводной лодкой «Пантера» английского эсминца «Виттория »

Но были победы и у Балтийского флота. 31 августа подводная лодка «Пантера» под командованием А.Н. Бахтина у острова Сескар потопила английский эскадренный миноносец «Виттория». Для подавления артиллерии форта «Красная Горка» на Финский залив прибыл английский монитор «Эребус», вооруженный двумя орудиями калибра 381 мм. Но артиллерийская дуэль закончилась в пользу наших береговых артиллеристов. Не достигнув результата, монитор ушел, а вскоре за ним ушел и остальной английский флот.

В октябре 1919 г. белогвардейские войска снова подошли к Петрограду. Кронштадту пришлось мобилизовать все резервы для помощи фронту. Тысячи моряков, оружие, боеприпасы отправили на передовые позиции. Кронштадтцам пришлось вести у деревни Усть-Рудица тяжелый бой, в котором погибли П.К. Аммерман, П.И. Велещинский, М.А. Сургин. Их именами названы улицы и два сухих дока. В этих боях наши сухопутные части активно поддерживала артиллерия кораблей, стоявших в Кронштадте.

В ту тяжелую пору гибли и люди, и корабли. 20 октября 1919 г. в Копорском заливе на минах подорвались и затонули три эсминца: «Гавриил», «Константин» и «Свобода». Спаслись лишь 25 человек, остальные 488 погибли. В их честь на южном берегу залива установили памятник, а в Кронштадте один из доков и кинотеатр назвали именем «Памяти трех эсминцев».

П.К. Аммерман

П.И. Велещинский

М.А. Сургин

При этом Кронштадт делился чем мог с частями, воевавшими против белых. Подводные лодки и миноносцы по Мариинской системе отправлялись на Волгу и Каспийское море для формирования озерных и речных флотилий.

Под Петроградом белых разбили и прогнали за границу Эстонии. Вскоре ушла из Финского залива и английская эскадра, но опасностей на Финском заливе хватало и без нее. Сложная навигационная обстановка здесь усугублялась наличием огромного количества мин заграждения. Это на заре появления минного оружия адмирал Фаррагут мог крикнуть: «К черту мины!» [429] Этот эпизод случился в августе 1864 г., когда флот северян атаковал укрепления города Мобиль на Миссисипи. В самом начале движения на мине заграждения подорвался и затонул корабль «Текумзе». Адмиралу Фаррагуту доложили о заграждении фарватера, но он скомандовал: «К черту мины! Полный вперед». Многие бывшие на его флагманском корабле, паровом фрегате «Хартфорд», слышали, как мины стукались о днище адмиральского корабля, но ни одна из них не взорвалась. Позднее Фаррагут говорил, что в тот момент, когда он должен был решить вопрос: идти ли вперед или назад, он был настолько потрясен случившимся, что не мог рассуждать хладнокровно и обратился к Богу со следующей молитвой: «Господи, Боже мой, сотворивший человека и вселивший в него разум, укажи мне путь мой, идти ли или не идти?». «Мне показалось, – говорил адмирал, – что какой-то голос сказал мне: иди». Фаррагут рассчитал, что мины и неприятельские пушки могут погубить только часть его судов и был уверен в успехе, а кроме того, полагал, что если взорвется его корабль, то остальные все равно прорвутся. , а к началу Первой мировой войны минное оружие стало слишком мощным, чтобы делать подобные заявления. Финский залив минировали и русские, и немцы, и англичане. За обилие минных банок и одиночных плавающих мин Балтику прозвали «супом с клёцками», и тем не менее беспечность имела место слишком часто. При этом не надо путать оправданный риск Фаррагута с беспечным бросанием японских грелок в горловину мины на форте «Император Павел I». Об этой трагедии – чуть дальше.

Погрузка отремонтированной подводной лодки на баржу для отправки на Волгу. 1920 г.

Так выглядел Кронштадт с самолета в 1919 г.

Хорошо известен трагический эпизод, случившийся в Сестрорецке 1 августа 1920 г. В выходной день группа рабочих Сестрорецкого завода отправилась на берег залива для заготовки дров для детских домов, школы и больницы. Плавника и прочих «лесоматериалов» прибило к берегу столько, что никто не заметил мину заграждения, которая и взорвалась. Погибли 22 человека. Их захоронение на сестрорецком кладбище называется «Смиренным кладбищем». На берегу залива в районе станции «Разлив» на месте взрыва установили мемориальную доску с фамилиями погибших.

К сожалению, эта трагедия никого осторожности не научила. Не помог и приказ по флоту Балтийского моря в Кронштадте № 606 от 3 августа 1920 г.: «В случае выбрасывания мин заграждения на побережье работа по принятию мер охраны и обезвреживанию их возлагается: