Наталья Казакова - Русско-ливонско-ганзейские отношения. Конец XIV — начало XVI в.

Перелом в русско-ганзейских отношениях наступил при создании единого Русского государства: уже по договору 1487 г. Ганза приняла на себя ответственность за ограбления новгородцев на море, а в конце 80-х — начале 90-х годов распоряжениями великокняжеских наместников в Новгороде была отменена система «колупания» и «наддач» при покупке ганзейцами новгородских товаров и введено обязательное взвешивание продаваемых ганзейцами соли и меда. Так менее чем за десятилетие были осуществлены требования, реализации которых Новгород безуспешно добивался в течение XV в.: был изменен порядок торговли с ганзейцами в Новгороде, Ганза дала согласие на предоставление новгородцам «чистого пути за море». Происшедшие перемены были обусловлены изменением в соотношении сил между Ганзой и Россией, являвшимся следствием объединения русских земель и создания единого Русского государства, с одной стороны, и начавшегося упадка Ганзы — с другой.

С середины 90-х годов XV в. целью ганзейской политики великокняжеского правительства становится получение от Ганзы гарантий условий торговли и пребывания русских купцов в Ливонии. Великокняжеское правительство добивалось согласия Ганзы на изменение норм судопроизводства и принципов юрисдикции в отношении купцов, находившихся на чужбине, а также на принятие Ганзой обязательства «соблюдать» русские церкви и концы в ливонских городах. Выдвижение этих вопросов на первый план в ганзейской политике русского правительства было обусловлено большим развитием торговли русского купечества в Ливонии (куда переместился центр русско-ганзейской торговли) и двойным подчинением ливонских городов (и ливонским ландесгеррам, и Ганзе), благодаря чему русское правительство стремилось получить желаемые гарантии не только от ливонских ландесгерров, но и от Ганзы. Средством давления на Ганзу для достижения поставленной цели явилось закрытие немецкого двора в Новгороде в 1494 г. в ответ на казни русских подданных в Ревеле. Как только представители ливонских городов от имени Ганзы согласились на принятие основных русских требований (о нормах судопроизводства и принципах юрисдикции, о русских церквах и концах в немецких городах) и они были включены в новгородско-ганзейский договор 1514 г., немецкий двор в Новгороде был открыт. Анализ русско-ганзейских отношений конца XV — начала XVI в. показывает, что русское правительство не ставило перед собой цели вытеснения ганзейцев из сферы русской внешней торговли: оно стремилось лишь ликвидировать их привилегированное положение и создать условия для развития самостоятельной торговли русского купечества за рубежом. Средством для этого являлась и проводившаяся русским правительством в конце XV — начале XVI в. политика содействия развитию непосредственных торговых контактов между Россией и европейскими странами, в первую очередь Великим княжеством Литовским и скандинавскими государствами.

Сравнительное изучение русско-ганзейских отношений и взаимоотношений Ганзы с другими европейскими странами показывает, что монополия Ганзы на посредническую торговлю между Западной и Восточной Европой (хотя Ганза сыграла большую роль в развитии экономических связей между ними) в XV–XVI вв. пришла в противоречие с устремлениями купечеств стран — контрагентов Ганзы. Социально-экономические предпосылки этого явления заключались в подъеме экономики европейских стран, росте торговли, увеличении роли национальных купечеств. Сформулированный К. Марксом экономический закон гласит: «… монополия посреднической торговли, а вместе с тем и сама эта торговля, приходит в упадок по мере экономического развития тех народов, которые она эксплуатировала с двух сторон и неразвитость которых была базисом ее существования» [1137]. Важным политическим условием успешного противодействия ганзейцам являлось складывание и усиление централизованных монархий: достигнуть положительных результатов в своей политике в отношении Ганзы Россия сумела после ликвидации феодальной раздробленности и создания единого государства, Англия — с установлением абсолютизма Тюдоров, Дания — с усилением королевской власти. Развитие русско-ганзейских отношений подчинялось, таким образом, той же исторической закономерности, что и развитие отношений Ганзы со странами Западной Европы [1138].

АЗР— Акты, относящиеся к истории Западной России.

ГВНП— Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М.—Л., 1949.

ИЗ— Исторические записки.

МИА— Материалы и исследования по археологии СССР.

НІЛ— Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М.—Л., 1950.

НІVЛ2— Новгородская четвертая летопись. — В кн.: ПСРЛ, т. IV, вып. 2. Л., 1925.

ПДСДР— Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. СПб., 1851.

ПІЛ— Псковская первая летопись. — В кн.: Псковские летописи, вып. 1. М.—Л., 1941.

ПІІЛ— Псковская вторая летопись. — В кн.: Псковские летописи, вып. 2. М., 1955.

ПІІІЛ— Псковская третья летопись. — В кн.: Псковские летописи, вып. 2. М., 1955.

ПСРЛ— Полное собрание русских летописей.

РИБ— Русская историческая библиотека.

РЛА— Русско-ливонские акты. СПб., 1868.

Руссов— «Хроника Ливонии» Руссова. — В кн.: Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края, т. II. Рига, 1879.

СГГД — Собрание государственных грамот и договоров.

ТОДРЛ— Труды Отдела древнерусской литературы.

ЧОИДР— Чтения в Обществе истории и древностей российских.

AR— Akten und Recesse der livländischen Ständetage.

HGBI— Hansische Geschichtsblätter.

HR— Die Recesse und andere Akten der Hansetage von 1256–1430.

HR2 — Hanserecesse von 1431–1476.

HR3— Hanserecesse von 1477–1530.

HUB— Hansisches Urkundenbuch.

Index— Index corporis historici'-diplomatici Livoniae, Estoniae et Curoniae.

LUB— Liv-, Est- und Curländisches Urkundenbuch.

LUB2— Liv-, Est- und Curländisches Urkundenbuch, Zweite Abteilung.

Nowgoroder Schra — Die Nowgoroder Schra in sieben Fassungen von XIII. bis XVII. Jahrhundert… Hrsg, von W. Schlüter. Dorpat, 1911.

Schonne hysthorie— Eyne Schonne hysthorie van vunderlyken gescheffthen der heren tho lyfflanth myth den Russen unde tartaren. Herausgegeben und erläutert von G. Schirren. — In: Archiv für die Geschichte Liv-, Est- und Kurlands, Bd. VIII. Reval, 1861.