Дмитрий Уваров - Средневековые метательные машины западной Евразии

При Форминьи две французские пушки (вероятно, кулеврины), обстреливая плотные боевые порядки английских лучников из-за пределов досягаемости их стрел, вынудили их покинуть свою укрепленную позицию. Хотя атаковавшие англичане и захватили эти пушки, на открытой местности они не смогли противостоять контратаке тяжелой французской конницы и были разгромлены. В сражении при Кастильоне братья Бюро принимали личное участие, укрепив французский лагерь ломаной линией валов, на которых были установлены 300 пушек малого и среднего калибра. Атаковавшие его англичане понесли большие потери, особенно от картечи. Ядром была убита лошадь английского полководца Джона Талбота, графа Шрусбери, придавившая его и лишившая возможности командовать. Затем стоявшие в резерве французские конные жандармы атаковали с тыла втянувшихся в бой за укрепления англичан и разгромили их.

Успех осадной артиллерии братьев Бюро был обусловлен не только недостаточной прочностью каменных стен, но и их неприспособленностью для размещения тяжелых пушек, имевших намного более сильную отдачу, чем механические спрингалды, бриколи и куйяры. Поэтому обороняющиеся были лишены возможности вести эффективную контрбатарейную борьбу. Кризис фортификации середины XV века породил очередную волну изменений в крепостной архитектуре — стены стали ниже, толще, стал шире применяться обожженый кирпич вместо камня. Кирпич смягчает удар, осыпается, но не раскалывается, не создавая большой бреши. Московский Кремль постройки 1485–95 гг. — прекрасный образец крепости, спроектированной в расчете на применение пороховой артиллерии обеими сторонами. Большое значение приобрело использование различных земляных сооружений с обеих сторон старых каменных стен — внутренний вал («ретирата», впервые опробованная в Пизе в 1500 г.), и особенно выносные «бульвары», специально спроектированные под пушки: низкие широкие валы с дерево-земляными позициями для орудий, хорошо абсорбирующими удары каменных ядер. Они вошли в употребление начиная с 1420-х гг. и стали общим местом с середины XV века.

Окончательно восстановила позиции обороны в противостоянии с артиллерией «бастионная система», достигшая «зрелости» в 1520-х гг. в Италии, но она выходит за рамки рассматриваемого временного периода. Хотя её предтечу можно обнаружить уже во французском лагере под Кастильоном в 1453 г., в итальянских укреплениях Чезены 1466 г., Вольтерры 1472 г., Сенигальи 1480 г. и т. д.

Соперник французов, бургундский герцог Филипп Добрый, в это же время делал ставку на создание все более гигантских бомбард: рекордсменами были изготовленные в Фландрии из сварных железных полос "Mons Meg" и, несколько лет спустя, "Dulle Griet" . Зрелищности в этих орудиях было больше, чем эффективности. Сохранившаяся до наших дней 3,9-м "Mons Meg" («Марго из Монса», сделана в 1449 г., в 1457 г. подарена шотландскому королю Якову II) имеет калибр 480 мм и весит 6040 кг. По оценкам современного исследователя Эриха Эгга она могла метать 150-кг ядра на 263 м. Более тяжелое железное ядро металось на 129 м, по утверждениям современников. Еще крупнее была 5-м «Бешеная Грета», захваченная в 1452 г. бургундцами в Оденарде — её 5-м ствол весил 16,4 т, она метала 340-кг ядра диаметром 64 см.

На 12 гигантских бомбард, отлитых из бронзы венгерским ренегатом Урбаном, делал ставку и турецкий султан Мехмед II во время осады Константинополя в 1453 г. Одна из них, 12-м «Базилика», при весе 32 т и диаметре ствола 930 мм выстреливала 91-см каменные ядра весом 590 кг (для сравнения, кремлевская «Царь-пушка» XVI века имеет калибр 920 мм). Уже на второй день осады в ней появились трещины. Вот что о ней пишет хронист Дука в «Византрийской истории» (Византийский временник. — 1953. — № 7 ): "…в три месяца было сооружено и выплавлено чудище некое — страшное и необыкновенное… Гул же распространился в длину до 100 стадий; а камень упал далеко от того места, откуда был выпущен, — примерно в одной миле. В месте же, где он упал, образовалась яма величиной в сажень. (гл. 35)…приказал Магомет перевезти бомбарду к Константинополю: и запрягли тридцать упряжек, и тащили ее позади себя 60 быков; я сказал бы: быки быков. А с боков бомбарды — по 200 мужчин с каждой стороны, чтобы тянули и уравновешивали ее, чтоб не упала в пути. А впереди упряжек — 50 плотников, чтобы готовили деревянные мосты для уравнивания дороги, — и с ними 200 рабочих. (гл. 37)". Остальные бомбарды стреляли ядрами весом ок. 200 кг, еще более 50 орудий использовали 90-кг ядра. Две недели эти орудия выпускали по 100–120 ядер в день, пока не пробили первую брешь. Сомнительная эффективность, учитывая размеры осадного парка (всего 200 пушек и метательных машин) и устарелость укреплений Константинополя, ветхих и неприспособленных к установке оборонительной артиллерии. Участь города была решена обычным людским штурмом. Любопытен приводимый Дукой совет венгерского посла Янки, как следует разрушать стены (г. 38): ««Если хочешь, чтобы легко упали стены, направь пушку в другую часть стены, отступив от места попадания первого снаряда саженей пять или шесть, — и тогда, равняясь по первому, мечи другой снаряд. А когда аккуратно попали два крайних, тогда бросай и третий, — так, чтобы три снаряда находились в фигуре треугольника, и тогда увидишь, как эта часть стены упадет на землю». Понравился этот совет, и канонир так и сделал, — так и вышло.»

Средняя бомбарда того времени обслуживалась командой 10–20 человек и выстреливала 2 100-кг ядра в час (причем далеко не круглосуточно) на 200 м, хотя максимальная дальнобойность могла достигать 1000 м. На перевозку 2,5-т пушки и снаряжения к ней требовалось 44 упряжные лошади. Примечательно, что вес наиболее распространенных каменных пушечных ядер того времени (100–200 кг) в общем совпадал с весом ядер больших требюше, хотя попадались единичные сверхкрупные экземпляры. Крупным минусом больших бомбард была очень сильная отдача, вынуждавшая использовать их стационарно с дубовых колод, сзади которых располагалась целая система деревянных упоров. После каждого выстрела её приходилось ремонтировать. Естественно, ни о какой точности и скорострельности не могло быть и речи. Зато ядро бомбарды било с такой же силой, как вдвое более тяжелое ядро требюше. Из-за малой практической дальности стрельбы бомбарды приходилось защищать специальными щитами.

Большинство пушек среднего и крупного калибра XIV–XV веков были казнозарядными — в задней части ствола имелась выемка, в которую вставляли камору, закрепляемую клином. В камору помещали заряд пороха. Такой подход повышал скорострельность — сменные каморы можно было готовить заранее. Однако в то время было невозможно добиться герметичности и долговечности казнозарядных пушек — возникали утечки пороховых газов из казенной части, что снижало мощность выстрела, создавало опасность для персонала и самой пушки. К началу XVI века верх одержали орудия, заряжаемые спереди, с дула — сперва порох, потом деревянная пробка, затем ядро. Такая конструкция была прочнее, надежнее и имела более высокий КПД. Казнозарядные орудия сохранились лишь на флоте — там некоторое время не могли решить проблему удобной и безопасной перезарядки дульнозарядных пушек, ведь их дула высовывались наружу. Откреплять и откатывать орудия в условиях качки было рискованно.