Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

Однако жалобы правителей Корё не произвели на монгольского предводителя никакого впечатления. Напротив, он выразил недовольство тем, что Корё не выполняет условий мира. 16 января 1232 г. Саритай направил правителю новое, полное угроз послание, в котором были предъявлены еще более жесткие требования. Приведем его полностью:

«Эдиктом хана великого двора и народа монголов мы, Саритай-хорчи, поставлены во главе большой армии и отправились в государство Корё истребовать за убийство посла Чхак Ко Ё.

Почтительно приняв эдикт, мы послали конницу. Ваш посол прибыл и подчинился. Подношения, которые ваш посол и «стоящий за троном» (Цой У. — В. С .) выслали раньше, получены нами. Доставленные вещи осмотрены нами. Прислали ли вы одежду? Вы прислали золото, серебро, прекрасные жемчужины, мех выдры и такую одежду, какую мы хотели.

Вы говорите, достаточно. Но. если придерживаться соглашения, то золото, серебро и одежда, которую вы пошлете в большом количестве, должны быть упакованы на 20 тыс. лошадей, а в малом количестве — на 10 тыс. лошадей.

Наша великая армия находится от дома на расстоянии многих дней пути, и одежды, которые мы носим, сейчас все истрепались. Вы должны это принять во внимание и доставить один миллион комплектов одежды для воинов. Кроме того, вам надлежит доставить 10 тыс. кусков настоящего пурпурного шелка.

230 шкурок выдры, которые вы прислали, хорошие. Теперь, когда вы прибудете с пурпурным шелком, вы должны иметь с. собой еще 20 тыс. лучших шкурок выдры.

Из ваших конюшен вы должны отобрать 10 тыс. больших и 10 тыс. маленьких лошадей и прислать их.

Вы должны прислать тысячу юношей и девушек из королевского рода. От высоких военачальников, больших чиновников, и других знатных людей мы хотим тысячу сыновей и тысячу дочерей, которые будут представлены хану.

Вы должны сказать «да».

В случае, если вы выполните быстро это, тогда вернете спокойствие землям и деревням, которые будут жить в счастье и мире. В случае невыполнения нашего требования вы заснете навсегда, и горе постигнет вас.

Если вы быстро исполните то, что мы хотим, армия будет отозвана так же быстро. Если вы будете выполнять это медленно, то те, кто заботится об армии и лошадях, будет возвращаться медленно и станут убивать людей Корё без числа.

Что касается вещей, то, возможно, их можно будет собрать, обратившись к провинциям.

Вы питаете симпатии к своему народу, мы же в этом случае берем золото, серебро и другие вещи.

Вы говорите: «Наши кости и мускулы напрягают свои силы». Такие слова в самом деле необычны. Вы не должны забывать их [689] В ответ на жалобу по поводу тяжести дани Саритай дает понять правителям, что теперь нужно привыкать к этому тяжелому бремени. .

Благодаря тому, что правитель государства очень спокойно покорился, мы направили посла и сказали ему, чтобы наша армия не убивала ваших людей.

Мы сделаем дороги мирными, какими они были раньше. Полагайтесь на вышесказанное и помните это» [690] «Journal of the American Oriental Society», vol. 83, 1963, № 2, стр. 234. Монголы также потребовали «установления контроля над государственными учреждениями в 14 крупнейших городах Корё, включая Кегёи и Согён». См.: «Пхёньянчи» («Описание Пхеньяна»), Пхеньян, 1957, стр. 124. .

Предъявленные условия означали не что иное, как продолжение грабежа страны монголами, опять же с помощью господствующего класса. Во все провинции были разосланы циркуляры, в которых губернаторам предписывалось поставить определенную часть требуемой дани. При этом столичные власти подчеркивали, что «требования монголов не являются чрезмерными» [691] «Hulbert's History of Korea», vol. 1, стр. 194. . Источник же сообщает: «Дань, выплаченную монголам, и взятки Саритаю и его приближенным трудно перечислить» [692] «Тонгук пёнгам», стр. 342. .

В результате первого монгольского похода значительная часть страны была разорена. Правящая верхушка, не имея опоры ни в народе, ни среди феодалов, оказалась неспособной организовать отпор захватчикам и, предав интересы страны, пошла на капитуляцию перед монголами. Однако боясь ответа за свою пагубную политику, клика Цой У сочла необходимым перенести столицу из Кэгёна на о-в Канхва, заранее зная, что это повлечет новые карательные экспедиции.

Смена столицы была истолкована монгольским двором как признак ослабления его влияния в Корё, и в 1236 г. страна подверглась новому нападению. Главное условие, выдвинутое монголами, заключалось в том, чтобы правитель прибыл на материк и в знак окончательного подчинения принял посла монгольского хана.

На протяжении последующих 25 лет (1236–1259), пока феодалы отсиживались на Канхве, народу неоднократно приходилось вступать в борьбу с монгольскими ордами. В Коре были произведены большие опустошения.

Монгольские завоеватели разрушили Кэгён, в котором «насчитывалось более 100 тыс. домов», Согён, Пхёнтхак, Ачжу, Хамчхан, Онсугун, Тонгён, сожгли храм Хванёнса, Янсансон, Квачжу и многие другие города [693] Там же, стр. 350–358. .

Так, в 1253 г. монгольские войска захватили Янсансон, оказавший им упорное сопротивление, «устроили там резню и убили более 4700 человек. Монголы перебили всех мужчин в возрасте свыше 40 лет, а женщины и дети были взяты в плен и поделены между воинами» [694] Там же, стр. 358. .

После штурма г. Кымхва, покинутого чиновниками, «монголы захватили мальчиков и девочек» [695] Там же, стр. 360. , а взрослые, надо полагать, были перебиты.

Разрушения, чинившиеся монгольской армией, вызвали у правителя Корё сильное беспокойство. В письме на имя монгольского предводителя Егуля правитель писал: «Всем известно, что маленькое государство служит большому. Отдавая ему силы, выполняет свой долг. Вечно полагаясь на покровительство, не будешь испытывать беспокойства. Но вдруг тысячи воинов участвуют в уничтожении городов, и вся страна подвергнута страху» [696] Там же, стр. 359. . В ответном письме Егуль выдвинул условие: «Если ван подчинится, то отведем войска, если нет, то должны объявить всеобщую войну» [697] Там же, стр. 360. .

После такого грозного предупреждения правитель созвал ряд совещаний высших чиновников, на которых решался вопрос о том, следует ли самому правителю или наследнику престола ехать к монгольскому двору, чтобы положить конец разорительным набегам. Однако к монголам все же решили направить миссию с подарками и посланием, в котором говорилось: «Я беспокоюсь лишь о стране. Трудности, испытываемые в течение десяти лет, настолько велики, что невозможно это выразить словами». В заключение правитель соглашался принять монгольских представителей и просил вывести из страны войска [698] Там же, стр. 362. .