Лев Гумилёв - Татаро-монголы в Азии и Европе

Эти важные страницы европейского прошлого можно правильно понять лишь в связи с историей монгольской империи и борьбы против нее народов двух континентов.

В международной историографии до сих пор слышны голоса тех, кто, подобно авторам евразийского толка (Н. Трубецкой, Г. Вернадский, Э. Хара-Даван и др.) [957] И. Р. [ Николай Трубецкой ], Наследие Чингис-хана, Берлин, 1925; Г. Вернадский , Монгольское иго в русской истории, — «Евразийский временник», т. V, 1927, стр. 16З–164; Э. Хара-Даван , Чингис-хан как полководец и его наследие, Белград, 1929. Оценку евразийского взгляда см. В. Т. Пашуто , Истоки немецкой неофашистской концепции истории России, — «Вопросы истории», 1962, № 10, стр. 75. славословил сильную личность Чингис-хана и мнимые заслуги его преемников [958] R. Grousset , L'empire des Steppes. Attila, Gengis-Khan, Tamerlan, Paris, 1939, стр. 316 (Чингис-хан якобы «открыл цивилизации новые пути»). . Исследования советских историков (Б. Я. Владимирцов, А. Ю. Якубовский, А. Н. Насонов и др.) и наших коллег из МНР раскрыли характер общественного строя, государственной организации и внешнеполитических действий монгольских правителей.

В этой связи потребовала пересмотра и традиционная трактовка монгольского похода на Европу и причин его провала.

Долгое время историки заимствовали объяснение причин срыва монгольского нашествия на Европу у восточных и европейских придворных хронистов, полагавших, что смерть великого хана повлекла за собою отступление монгольских войск. Старая дворянско-буржуазная историография грешила национальным партикуляризмом и не была способна обобщенно оценивать значение борьбы народов Азии и Европы с монгольскими захватчиками. В свою очередь немецкая буржуазная историография, умаляя значение борьбы с нашествием славянских народов, развивала националистическую концепцию, с одной стороны, утверждая, что монгольские ханы ставили целью европейского похода лишь завоевание Венгрии; с другой стороны, у нее выходило, что европейская цивилизация была обязана своим спасением не борьбе народов, а осторожной политике немецких правителей и мощи их вооруженных сил.

Эта концепция выдвигалась еще Г. Стракош-Грассманном [959] G. Strakosch-Grassman , Der Einfall der Mongolen in Mitteleuropa in den Jahren 1241 und 1242, Inssbruck, 1893, стр. 50–52, 147–148. (впервые собравшим обильный фактический материал по теме) и в наше время получила развитие в трудах немецкого «остфоршера» Б. Шпулера. Этот автор также игнорирует освободительную борьбу народов; по его мнению, завоевание Руси было для монгольских ханов лишь «эпизодом», спасли же Европу… немецкие рыцари, которым якобы принадлежала решающая роль в битве при Легнице [960] В. Spuler , Die Goldene Horde. Die Mongolen in Rufiland 1223–1502, Leipzig, 1943, стр. 20, 22–23. Этот взгляд был недавно отвергнут Г. Штёклем. См. G. Stokl , Osteuropa und die Deutschen, Hamburg, 1967, стр. 84, 88. . Еще дальше пошел в своих последних работах Г. Вернадский. Признавая, что царившие в Европе раздоры правителей лишали ее шансов на отпор врагу, он заключает: «Запад был неожиданно спасен благодаря событию, происшедшему в далекой Монголии», — умер великий хан. «По сообщению Карпини, он был отравлен теткой его сына Гуюка. Эта женщина, кто бы она ни была, должна рассматриваться как спасительница Западной Европы» [961] G. Vernadsky , The Mongols and Russia, New Haven, 1953, стр. 58. Оценку общей концепции Г. Вернадского см. в рецензии Н. Я. Мерперта и В. Т. Пашуто («Вопросы истории», 1955, № 8, стр. 180–186). . Объективный научный анализ материала позволил вскрыть несостоятельность подобных утверждений, которые постепенно уходят из науки.

Спору нет, Европа не была готова к сопротивлению полчищам Батыя, хотя вести об их приближении поступали давно [962] С. Томашiвський , Предтеча Iсидора Петро Акерович, незнаний митрополит руський (1241–1245), — «Analecta Ordinis s. Basilii Magni», t. II, Yovkva, 1927, fasc. 3–4, стр. 221–313; а также A. F. Grabski , W przeddzien najazdu mongolskiego na Europg. Wggierskie kontakty z ludami Powolza 1231–1237, — «Zeszyty naukowe Universytety Lodzkiego. Nauki humanistyczno-spoleczne», ser. 1, zesz. 30, 1963, стр. 33–59. . Но они носили полуфантастический характер, и им не придавали серьезного значения. Монгольские посольства посещали не только Русь [963] ПСРЛ, т. I, вып. 2, стлб. 468. , но и другие страны, в частности Венгрию. Великий хан писал королю Беле IV, требуя подчинения, остерегая его принимать к себе половцев и упрекая в том, что множество монгольских посольств не вернулось из Венгрии, — так сообщает доминиканец Юлиан [964] Отчет и письма Юлиана см. в «Fontes authentici itinera (1235–1238) fratris Juliani illustrantes», ed. I. Bendefy, — «Archivum Europae Centro-Orientalis», t. III, fasc. 1–3, Budapest, 1937, стр. 1–47; русск. пер. С. А. Аннинский, Известия венгерских миссионеров XII–XIII. вв. о татарах и Восточной Европе, — «Исторический архив», т. III, М.—Л., 1940, стр. 88–89. Источниковедческий анализ см. D. Sinоr , Un voyageur du treizieme siecle: le dominicain Julien de Hongrie, — «Buletin of the School of Oriental and African Studies», University of London, vol. XIV, pt. 3, 1952, стр. 589–602. . Его, в числе других доминиканцев и францисканцев, король отправил в Поволжье для разведки в 1235–1238 гг. и получил хорошую информацию об угрозе нашествия [965] Как сказано в письме одного венгерского епископа епископу Парижа, Бела IV еще до вторжения монголов посылал на восток францисканцев и доминиканцев «ad explorandum»; они были убиты в Мордве («Matthaei Parisiensis Chronica Majora. Additamenda», ed. H. R. Luard, t. VI, London, 1877, стр. 75). .

Немецкий император Фридрих II потом обвинял, едва ли справедливо, Белу IV в беспечности [966] MGH SS, t. XXVIII, Hannoverae, 1888, стр. 210. . Не вина, а беда короля, что не осуществилось его намерение использовать половцев, которых он, вопреки ханским предостережениям, решил расселить в Венгрии. Еще в разгар монгольского нашествия на Русь хан половецкой орды Котян обратился с письмом к Беле IV, прося убежища и выражая готовность принять католичество. Король приветствовал это предложение, одарил половецких послов и направил с ними в обратный путь монахов-доминиканцев, видимо из числа подвизавшихся в половецком епископстве [967] В. T. Пашуто , Половецкое епископство, — «Festschrift fur Е. Winter», Berlin, 1966, S. 33–40. . Осенью 1239 г. король лично торжественно встретил Котяна и его 40-тысячную орду на границе [968] Vetera Monumenta Historica Hungarian! Sacram illustrantia, t. I, ed. А. Тhеinеr, Romae, 1859, № 493, стр. 268–270. . Высоким чиновникам было поручено расселить половцев внутри Венгрии. Половцы приняли католическую веру, причем с — Котяном было заключено соглашение.

Но венгерские магнаты встревожились усилением власти короля. В результате их заговора хан Котян и другие половецкие неофиты в год монгольского вторжения были предательски перебиты в Пеште, а половецкое войско устремилось к Саве и сокрушая все на своем пути ушло на Балканы [969] «Rogerius. Carmen Miserabile super destructione regni Hungariae», — «Scriptores Rerum Hungaricarum», vol. II, ed. E. Szentpetery, Budapest, 1938, стр. 553–554, 559–561, 566. Porep — итальянец родом, капеллан папского легата в Венгрии, в 1241 г. попал в татарский плен, в 1243 г. появился в Риме, а в 1244 г. написал свой труд. . Позднее немало половцев оказалось на службе у Никеи [970] Georgii Acripotitae opera, 65 16 . . Венгеро-половецкий союз не осуществился.