Александр Станиславский - Гражданская война в России XVII в.

Эволюция казачества в первой четверти XVII в. рассматривается нередко под углом представлений о постепенной имущественной дифференциации казаков на богатых, близких по положению к дворянам, и на казачью голытьбу. Следствием такого подхода явилось мнение, что на ранних этапах гражданской войны, когда имущественные различия между казаками были еще незаметны, казачество действовало против дворянства совместно с крестьянами и холопами и преследовало их интересы; по мере роста социальных противоречий внутри казачества его верхушка все более склонялась к союзу с дворянством и казачество в целом переставало действовать на стороне угнетенных сословий. Известные к настоящему времени источники не дают оснований для подобных заключений. До 1613 г. лишь единицы среди казаков получили поместья, а поместные оклады, назначаемые казакам, еще не превращали их в помещиков. Более того, ни в одном документе не зафиксировано требование казачьего войска о наделении всех казаков поместьями, а при отсутствии недвижимости не могло произойти быстрого распада казачества на антагонистические группы.

Разумеется, в казачьих отрядах достаточно отчетливо выделяются «лучшие» казаки, рядовые и бесправные казачьи ученики; у отдельных казаков скапливались значительные суммы денег, им иногда принадлежало несколько лошадей; некоторые атаманы и «старые» казаки надеялись проникнуть в дворянство. Казачество было неоднородно, как неоднородна была и крестьянская община, однако, пока сохранялась власть казачьих кругов, пока подавляющее большинство казаков не имело земельных владений, старшина не могла успешно действовать вопреки интересам основной массы казаков, да у нее и не было каких-либо к тому стимулов, так как атаманы и есаулы не отличались существенно от этой массы.

Выделение среди «вольных» казаков группы верстанных казаков — помещиков, происходившее в основном с 1613 по 1619 г., было следствием не внутреннего развития казачества, а попыток правительства поставить казаков под свой контроль. Казачество в целом в течение длительного времени сопротивлялось этим попыткам, «выталкивало» из своей среды чуждые элементы и воссоздавало вновь и вновь войсковую организацию во главе с командирами, которым оно доверяло. Вплоть до 1619 г. «вольное» казачество сохраняло внутреннее самоуправление и, несмотря на запрещение правительства, продолжало пополнять свои ряды представителями зависимого и тяглого населения.

Таким образом, установленному факту растущей изоляции казачества в ходе гражданской войны начала XVII в. приходится искать иные объяснения. В восстании 1614–1615 гг. поместные казаки, насколько нам известно, участия не принимали. В то же время сохранились свидетельства, что повстанцы разоряли их владения и убивали поместных казаков, подобно другим землевладельцам. Если следовать обычным представлениям (бедные, беспоместные казаки действуют совместно с крестьянами против помещиков), можно было бы ожидать, что местное крестьянское население повсеместно окажет казакам мощную поддержку. Однако в действительности этого не случилось.

Размежевание казачества с другими сословиями произошло не из-за внутреннего раскола или социального перерождения казачества, но было следствием становления казачества как особой сословной группы и оформления его сословной (войсковой) организации. Когда сословные интересы казаков вполне определились, стали ясны их существенные отличия от целей приборных людей и мелкого дворянства, чаяний основной массы крестьян, холопов и посадских людей. Более того, перед угрозой казацких грабежей крестьяне нередко действовали совместно с правительственными войсками, оказывая казакам вооруженное сопротивление. Трагизм ситуации для основной массы крестьянства заключался в том, что крестьянам предоставлялся выбор не между свободой и крепостной зависимостью, а между различными формами феодальной эксплуатации, причем ее традиционные формы, как выяснилось в ходе «Смуты», оказались для них не самыми тяжелыми: архаические казацкие приставства были еще менее привлекательны для крестьян, чем эксплуатация их помещиками и вотчинниками.

Крестьяне в начале XVII в. выступали как самостоятельная сила обычно лишь в тех случаях, когда перед ними вставали задачи самообороны. Тогда собранные по приговорам земских миров и плохо вооруженные крестьянские ополчения сражались с поляками, казаками или с любыми иными врагами, чтобы «тех воров в домы свои не дожидати», как писали в 1613 г. крестьяне одной из двинских волостей [391] Архив ЛОИИ, колл. 238, оп. 2, д. 58/18, л. 1. . Рассматривать же как крестьян казаков в армиях Болотникова, Лжедмитрия II , в земских ополчениях и т. д., даже если они и вышли из крестьянства, нет, на наш взгляд, никаких оснований. Таким образом, представление о «Смуте» как о крестьянской войне нуждается, по-видимому, в решительном пересмотре.

«Вольные» казаки, принимавшие участие в гражданской войне и борьбе с иностранной интервенцией, не смогли сохранить свою сословную организацию. Дворянскому правительству Михаила Романова удалось расчленить и уничтожить «вольное» казачество на основной территории государства, найдя ему место в существующей феодальной структуре русского общества. В ходе ряда «разборов», в том числе войска М. И. Баловнева, тысячи казаков были возвращены прежним владельцам. Тысячи других погибли в боях с интервентами и правительственными войсками. Наконец, многие, не видя перспектив в продолжении казацкой службы в пределах Русского государства, бежали на Дон, добровольно уходили в холопы к богатым столичным феодалам, становились монастырскими служками или создавали разбойничьи отряды.

Лишь части «вольных» казаков в результате упорной борьбы удалось войти в различные группы государевых служилых людей, но их расселение (и распыление) по городам, переход на положение верстанных, поместных казаков и приборных людей способствовали в конечном счете укреплению государства именно в той форме, для которой «вольное» казачество представляло столь грозную опасность. Вместе с тем опыт борьбы с казачеством не прошел бесследно для русского дворянства: он способствовал консолидации различных его групп, осознанию ими общности своих интересов, показал необходимость реформ и организации феодальной армии.

АЛЭ— Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою экспедицией) имп. Академии наук. Т. 2–3. СПб., 1836

АЕ— Археографический ежегодник

АН— Акты исторические, собранные и изданные имп. Археографическою комиссией). Т. 2–3. СПб., 1841