Фридрих Мюллер - История ислама. Том 3, 4. С основания до новейших времен

Абу Саиду было всего 12 лет, когда он был возведен на трон, благодаря влиянию могущественного монгольского начальника, Чобана, наместника Хорасана; этот-то Чобан, прикрываясь его именем, управлял одиннадцать лет. Управлению его часто мешали восстания эмиров и наместников, которые завидовали слишком могущественному и выступающему с монгольскою грубостью товарищу; даже собственный сын его, Тимурташ, управитель Малой Азии, в 722 (1322) г. пытался стать независимым и напал на мысль разыграть роль махди, то есть воспользоваться уже раньше распространенною среди населения Малой Азии склонностью к сектантству, воспользоваться ею против отца, который стал ревностным суннитом и даже побудил самого Абу Саида отступиться от правоверного вероисповедания. Сын, правда, снова подчинился Чобану, приблизившемуся с войском; но он подал дурной пример и, когда Абу Саид в 727 (1327) г., тяготясь опекой самовластного мажордома, велел убить его с двумя сыновьями, его собственное могущество почти тотчас после этого было сломлено. Правда, Тимурташ, получив известие о свержении отца, бежал в Египет, где Мелик Насер, желая добиться казни одного сирийского эмира, убежавшего к монголам, велел по просьбе Абу Саида убить Тимурташа; но сам Абу Саид потерял всякое значение в глазах своих крупных ленных владетелей. В то время как он прожигал время в сочинении стихов и любовных похождениях, никто из начальников племен не думал больше о нем, собственный дядя, Али Падишах, отказался повиноваться ему, и его с трудом умилостивили. 13 раби 736 г. (30 ноября 1335 г.) этот непригодный государь умер; как говорят, он был отравлен Багдад-хатун, красивой дочерью Чобана, которая согласилась отдать свою руку безумно влюбленному в нее Абу Саиду с тем, чтобы отомстить ему за смерть отца и братьев. Теперь наступил хаос, продолжавшийся пятьдесят лет, в течение которого царство ильханов было разбито на множество второстепенных владений; так продолжалось до тех пор, пока при Тимуре не нахлынула вторая и последняя большая волна татарско-монгольского переселения народов и сызнова не наводнила и не опустошила всю Переднюю Азию.

Внешние размеры царства ильханов, с самой смерти Хулагу и до кончины Абу Саида, почти не изменились. На востоке Хорасан управлялся наместниками, обыкновенно принадлежавшими к царствующей династии, в то время как управление Гератом, который мало-помалу хотя до некоторой степени отдохнул после своего разрушения, сделалось наследственным в семье Шамса ад-Дин Курта, одного из эмиров Гурида Муызза, который сумел зарекомендовать себя у Чингисхана и, при удалении его, получил от него этот округ в управление. В Кирмане каракитаи добровольно подчинились еще Хулагу и, многократно породнившись с ильханами, продолжали до 705 (1305) г. управлять страной на правах их ленников; в указанном году последний потомок этого дома, возбудивший громкие жалобы населения за свою жестокость, был смещен, и отныне Кирман управлялся монгольскими чиновниками. То же случилось с Фарсом уже в 662 (1264) г., так как Салгарид Сельджук-шах, который после многих попыток захватил там власть, решился на совершенно безумное восстание против монголов, которое, конечно, стоило ему трона и жизни. Об атабегах Луристана мы уже знаем, что династия их продолжала существовать и во время монгольского владычества. Некоторые из провинций на берегу Каспийского моря наполовину сохранили свою самостоятельность под властью мелких государей Гилана и Ширвана; под непосредственною же властью хана находились арабский и персидский Ирак, Азербайджан с принадлежащими сюда землями. Далее на западе мелкие ленные государства в Армении и Месопотамии, между ними и долговечные Ортокиды Маридина, и, наконец, страна сельджуков Иконийских опять подпали власти братьев Ис ад-Дина и Рукн ад-Дина, сыновей Кей-Хосрау, которые управляли сообща, хотя вполне были подчинены монгольским гарнизонным войскам.

Между восточными частями владений сельджуков, монгольской частью Месопотамии и Малой Арменией, которую можно всецело считать ленным владением ильханов (в то время она едва достигала размеров восточной половины Сицилии), помещались как бы вбитые колья, мамелюкские округа Северной Сирии, Халеб и Айн-Таб: даже если бы и те и другие, мамелюки и монголы были самыми миролюбивыми людьми на свете, то едва ли дело могло обойтись здесь без столкновений. Но при существовавших здесь условиях в этом месте должны были происходить непрестанные раздоры; и действительно с 660 до 723 г. (1262–1323 гг.) мамелюки при каждом удобном случае нападали на Малую Армению, а монголы — на Северную Сирию.

Только один раз хоть что-то вышло из дипломатических переговоров ильханов и христиан, равно как мамелюков и кипчаков: это было, еще когда грозное нападение Берекая на Хулагу помешало последнему предпринять поход против Бейбарса, чтобы отомстить ему за поражение Айн Дшалута. Для мамелюкского султана было в высшей степени важно, что как раз в те годы, когда он должен был наносить главные удары крестоносцам (663–666 = 12651268 гг.), преемник Хулагу, Абака, был занят отражением нападений Берекая на Азербайджан (663 = 1265 г.) и необходимым укреплением кавказской границы для предотвращения их повторения. Когда же и это было окончено, то между ильханом и Бараком начались сначала дипломатические препирательства, а потом и серьезные разногласия. Барак, правнук Джагатая, был в ссоре с другими потомками Чингисхана из-за переданного ему Хубилаем владычества над царством его предка и теперь только что подумывал о соединении с своими главными приверженцами в ущерб Абаке. Решено было распространиться во все стороны к западу, и так как, по-видимому, приготовления к этому предприятию стали известны в Персии уже очень рано, то Абака не мог вмешаться в сирийские дела, пока опасность с этой стороны не была отстранена. Ожидаемое нападение Барака произошло в 667 (1269) г.; племена Джагатая перешли через Оксус и опустошили Хорасан, но были побиты и отогнаны назад Абакой (668 = 1270 г.). Вскоре после этого Барак умер, и смерть его была сигналом к возникновению новых неурядиц в царстве Джагатая, где с самого начала дела были еще более запутанны, чем у персидских монголов.

Последние смогли в 671 (1273) г. отомстить Трансоксании походом, во время которого страна была страшно опустошена, Бухара еще раз на многие годы совершенно разрушена. Впрочем, и позднее дела между Евфратом и Тавром в течение нескольких лет не пошли далее обоюдных хищнических походов, не имевших другого значения кроме того, что в них страшно втягивали особенно Малую Армению, постоянную жертву этих отношений: но в 675 (1277) г. одну минуту казалось, как будто малоазиатским владениям ильханов грозит серьезная опасность. Уже в 660 (1262) г. мамелюкский султан попытался вмешаться в дело: царственные братья, Ис ад-Дин и Рукн ад-Дин, бывшие тенью один другого, поссорились друг с другом, и первый из них предложил египтянам половину своего государства, если они помогут ему избавиться от иноземного владычества. Бейбарс, тогда еще очень занятый эмирами Сирии и устройством только что основанного им царства, не был в силах исполнить этого; немногие всадники, которых он мог послать на помощь Ис ад-Дину, не помешали его поражению; Сельджук должен был бежать сначала к византийцам, потом к кипчакам, которые содержали его до самой смерти. С тех пор имя султана Рума носил один Рукн ад-Дин; управление, то есть светская власть, принадлежало его персидскому министру Муин ад-Дину, согласно показаниям монгольских начальников обыкновенно называемого Перванэ [223]. Ввиду личных выгод Перванэ возбудил подозрение ильхана против своего государя, получил позволение задушить его (663 или 666 = 1265 или 1267/68 г.) и посадить на его место Гияс ад-Дина Кей-Хосрау III, четырехлетнего сына убитого, который впоследствии, при Аргуне (683 = 1284 г.), также умер насильственною смертью.