Юрий Кобищанов - Аксум

Что представляла собой эта монотеистическая религия Эзаны? До 1914 г. все исследователи называли эту последнюю надпись христианской. Тураев первым заметил, что она просто монотеистическая, но не обязательно христианская [145] Б. А. Тураев , История Древнего Востока, стр. 354, 355. . К сходному выводу пришел Литтман [146] МАВ, II, S. 126, 127. , а также Доресс [147] J. Dоrеssе , L'етрirе dи Рretre-Jеап, vоl. I, р. 151. . По моему мнению, она определенно не христианская. Во-первых, кроме признания единства и всемогущества бога, в его образе нет ничего христианского. Не упомянуты ни Троица, ни Христос, ни Мария. Во-вторых, этот единый бог, как правильно заметил Литтман, сохраняет много черт Махрема, национального и династического бога аксумитов, а также Астера [148] МАВ, II, 5. 126, 127. . Как и языческим богам, Эзана посвящает ему два трона: в Мероэ и в Шадо, близ Аксума. Но это уже не прежний Махрем, да он и не назван Махремом. Это бог неопределенно-монотеистической религии, в которой растворяются и христианство, и иудейство, и все другие монотеистические культы. Этот же бог фигурирует и в надписи аксумита Абрехи из Вади-Мених, и в некоторых южноаравийских надписях IV–VI вв.; в довершение сходства в надписи Абрехи он назван «Господом Высоких Небес», а во многих южноаравийских надписях — «Господом Небес и Земли».

Новая религия обязана своей идеей существовавшим тогда мировым религиям и монотеизму соседней Аравии [149] Древнейшая из опубликованных монотеистических надписей, найденных в Южной Аравии, датируется 384 г. (см. J. М. Sоlа Sоle , Lа inscripsion Gl 389 у lоs соtienzos del monoteismo en Sudarabia, рр. 197–206). Однако опубликована только часть уже открытых южноарабских надписей, а сколько их еще не открыто! Большинство неопределенно-монотеистических надписей из Южной Аравии относится к V–VI вв. Все же можно предполагать, что «неопределенный монотеизм» зародился в Южной Аравии примерно в середине IV в. . Но в утверждении и пропаганде нового культа видна воля царя. Можно говорить о первой «монотеистической реформе» в Эфиопии. Впрочем, эта религия не укоренилась; она послужила лишь переходной стадией к полной победе христианства. Сам Эзана к концу жизни если и не стал христианином, то был весьма близок к этому. На его поздних монетах появляется знак креста вместо солнечно-лунного символа. Известно, что Эзана покровительствовал христианам, и римский император обращался к нему, словно к единоверцу (см. ниже).

Распространение христианства в Эфиопии не приняло форму единовременного акта или принудительного массового крещения. Оно происходило постепенно и добровольно в течение всего периода расцвета Аксума. В этом сказался прежде всего известный «демократизм» аксумского общества с еще живыми и достаточно сильными традициями первобытно-общинного строя.

К середине IV в. христианство стало подлинно мировой религией. Вся Римская империя была почти полностью христианизирована; христианство было признано официально и получило поддержку государственной власти. К этому времени оно проникает и за пределы империи: к северным и южным арабам, в Персию и даже Южную Индию. В Эфиопии христиане могли появиться еще до середины IV в., однако сведений о них не сохранилось [150] Еще Тертуллиан назвал Эфиопию среди стран, где существовали христианские общины. Однако его Эфиопия — это Мероитское царство, по терминологии того времени. Сведения Тертуллиана явно базируются на новозаветной легенде о принятии христианства евнухом мероитской кандаки. Бар-Эбрей утверждал, что во времена Константина христианство распространилось по всему Египту, Эфиопии ( Наbsah ) и Нубии ( Nubah ); однако достоверность этого сообщения ничем нельзя проверить. Может быть, Бар-Эбрей путает Константина с Констанцием? . При Эзане в Аксуме организуется христианская община, епископом которой стал Фрументий.

Несомненно, Фрументий — личность историческая. Его упоминают вполне достоверные документы: «Апология императора Констанция» Афанасия, письмо императора Констанция II к Эзане, а также «Церковная история» его младшего современника Руфина Турранского.

Руфин следующим образом рассказывает о появлении Фрументия в Аксуме и его жизни в этой стране. Он и его брат Эдезий попали в плен к эфиопам и были подарены царю. Оба мальчика были учениками тирского философа Меропия. Царь сделал их своими слугами, причем Фрументию «поручил свою казну и переписку» (в этом нет ничего невероятного). После смерти царя наследником стал его малолетний сын. Фрументий и Эдезий получили свободу, но остались в Аксуме якобы по настойчивой просьбе царицы. Руфин утверждает, что Фрументий «взял в свои руки управление государством». На мой взгляд, это преувеличение. Возможно, что в качестве доверенного лица и советника царицы он приобрел значительную власть. Теперь он «принялся ревностно искать, нет ли среди римских купцов христиан. Им он хотел предоставить наибольшие преимущества и убедить собираться в определенных местах, где бы они могли отправлять богослужение по римскому обряду. Сам Фрументий поступал точно так же, воздействуя своим примером на других, а похвалами и милостями побуждал делать все необходимое, чтобы подготовить места для возведения божьих храмов и других целей, всячески заботясь о насаждении семян христианства». Иными словами, при нем началась пропаганда христианства среди местного населения. В Эфиопии появились «многочисленные христианские общины и были воздвигнуты храмы». Скорее всего, это преувеличение. Однако факт появления по крайней мере одной организованной христианской общины и строительства (или переоборудования из частного дома) по крайней мере одной церкви не вызывает сомнений. Вполне вероятно, что общин и церквей было не по одной, а по две-три, но не так много, как представлялось Руфину. Что касается версии эфиопского синаксаря, будто бы Фрументий воспитал юного царя в христианской вере [151] G. Sареtо , Viaggio e missione…, р. 396; А. Dillmann , Сhrestomathia Aethiopica, р. 34. , то это всего лишь домысел средневековых монахов.

После того как молодой царь вырос и мог самостоятельно решать государственные дела, Эдезий и Фрументий покинули Аксум и отправились в пределы империи. Руфин сообщает, что и царь, и царица-мать неоднократно упрашивали их остаться, особенно Фрументия, который намного превосходил своего брата способностями. Эдезий вернулся на родину в Тир, а Фрументий отправился в Александрию. Здесь он обратился к епископу Афанасию Великому с просьбой назначить в Аксум епископа; Афанасий рукоположил самого Фрументия и отправил его обратно в Эфиопию. В заключение Руфин сообщает, что все эти сведения он получил непосредственно от Эдезия Тирского, брата епископа Фрументия [152] Цит. по. Р. Хенниг , Неведомые земли, т. II, стр. 25–26. .