Юрий Кобищанов - Аксум

Вряд ли в Аксуме существовало правило — «вассал моего вассала не мой вассал», что предполагает более высокое развитие феодальных юридических норм. Однако сами аксумские цари не вмешивались непосредственно в дела киндитов; это делали цари Хымьяра.

Возможно о каких-то особых привилегиях хымьяритского царя в отношении своих подданных говорит легенда, записанная в VIII в. Хишамом и сохраненная ат-Табари. Зу-Нувас якобы изготовил множество ключей от сокровищниц Йемена и передал их эфиопам, говоря: «Вот вам деньги и земли, а мне оставьте людей и потомство» [690]. Эту легенду можно толковать как отзвук юридических норм, по которым аксумский царь-завоеватель считался хозяином земли, но люди, населявшие ее (кроме эфиопских колонистов), оставались лишь подданными собственно хымьяритского царя и только через его посредство подчинялись Аксуму. Однако этот легендарный эпизод не является надежным историческим свидетельством.

Хымьяритское царство платило Аксуму дань далеко не регулярную; хымьяриты должны были оказывать содействие аксумитам в их походах против других царств и племен, но, вероятно только на территории Аравии. В этом отношении они рассматривались скорее как союзники, чем в качестве военнообязанных; однако сведения источников слишком скудны, чтобы говорить определеннее. Сирийские источники и пример Сумайфа' Ашва' показывают, что аксумский царь мог возводить на хымьяритский престол угодных ему лиц; однако неизвестно, насколько законным с точки зрения аксумских и хымьяритских обычаев считался подобный акт.

Даже в период наибольшего влияния Аксума в Аравии хымьяритские цари принимали иностранные посольства как независимые государи. Так было при Сумайфа' Ашва', при Ма'дикарибе, Абрехе и в царствование Эзаны. Абреха перечисляет посольство Аксума среди прочих посольств, правда, на почетном месте [691]; для агентов аксумского царя он употребляет тот же термин, что и для посольств Византии и арабских царей. При этом себя Абреха называет «вассалом» ( 'azli ) [692]аксумского царя; возможно, это официальный термин для обозначения вассальных владетелей на территории Аксумской державы.

Конечно, правитель Адулиса или Сейамо не мог пользоваться такой фактической независимостью, как Абреха; но права и обязанности их были, вероятно, одинаковы. В самой Эфиопии «архонт» пограничного горного Агау с однородным и единоплеменным царьку населением чувствовал себя независимее «архонта» Адулиса, разноплеменного портового города, органически связанного с аксумской политикой.

К концу аксумского периода «царства» Северной Эфиопии исчезли, полностью поглощенные Аксумом, а все внешние владения отделились от него. Система вассальных государств как будто бы распалась; однако на деле она сохранилась в новом виде как система наследственных феодальных владений. Это правильно подметил Черулли [693]. С ликвидацией прежних монархий и заменой вассальных царей наместниками-вельможами юридическая основа местного сепаратизма пошатнулась, но это не значит, что исчез и сам сепаратизм, присущий феодальному строю. Если период расцвета Аксумского царства сопровождался все большим политическим сплочением страны, которое не могло быть остановлено существованием вассальных царств, то период упадка Аксума ознаменовался ростом феодального сепаратизма и анархии, лишь отчасти сдерживающейся различными идеологическими факторами: традициями аксумского единства, феодальной моралью, христианской религией, сознанием общей опасности в борьбе против внутренних и внешних врагов.

Для всего государственного строя Аксума характерно сочетание пережитков первобытно-общинного строя с элементами феодальной государственности. Дальнейшее развитие эфиопской политической надстройки представляло собой усиление и обогащение последних за счет первых. Это ясно видно при сравнении политического строя Аксума и средневековой Эфиопии.

Аксумская государственность могла возникнуть и развиться лишь в специфических местных условиях: когда зарождающиеся феодальные отношения переплетались с элементами родо-племенных, рабовладельческих и товарно-денежных; когда небольшой народ аксумитов покорил ряд стран, частью цивилизованных, частью «варварских»; когда африканская священная монархия возглавила огромную державу, включавшую территории Северного Сомали, Восточного Судана, Южной Аравии; когда процесс образования классового общества и государства пошел ускоренными темпами, невиданными в пунтийской и предаксумской Эфиопии. Отдельные элементы ритуала, царские титулы, некоторые атрибуты царской власти проникли в Аксум из более развитых государств, особенно Южной Аравии, Мероэ и Египта. Но как законченное историческое целое аксумская государственность могла развиться лишь в Северной Эфиопии. В период позднего Аксума, когда у границ страны возникла мировая арабская держава, отрезавшая Эфиопию и Нубию от других цивилизованных стран характерные черты традиционной аксумской государственности приобретают оттенок еще большей самобытности. Их автохтонное происхождение подчеркивается еще и тем, что они в сущности совершенно не связаны с христианством. В то же время аксумская государственность не могла оказать большого влияния на формирование политических институтов соседних с Аксумом стран. Часть из них имела собственную древнюю государственность. Другие, как Северное Сомали, Восточная Эфиопия и Беджа, еще не вступили на путь государственного развития. Что касается территорий центральной и южной части Эфиопского нагорья, то они лежали за пределами аксумской экспансии и попали под значительное североэфиопское влияние лишь позднее, после крушения Аксумского царства. Может быть, лишь земли агау и сейамо, между озером Дана и озером Хайк, составляют единственное исключение. Однако местные, африканские корни аксумской цивилизации придавали ее государственности сходство и родство с государственностью других африканских стран.

Те же самые характерные черты — наличие пережитков первобытно-общинного строя, растущие элементы классового неравенства и принуждения, связь с африканской средой, — обнаруживает аксумская идеология, другая составная часть надстройки древнего эфиопского общества.

Идеология аксумского общества исследована так же мало, как и все другие стороны внутренней жизни Аксума. Между тем, именно в аксумский период были заложены основы самобытной эфиопской культуры.

Здесь мы постараемся исследовать такие формы идеологии аксумского общества, как религия, политические идеи, право и мораль, а также литература и искусство. Две последние области культуры будут затронуты лишь в той степени, в какой они являются формами идеологии.