Борис Рубцов - Подвиги таборитов

В 1420 г. среди таборитов не было никаких сословных различий. Власть в Таборе находилась в руках бедноты. Не проявлялось и неравенство между мужской и женской частью «верных», между «братьями» и «сестрами». Полностью отвергали табориты учение и организацию католической церкви, не признавали авторитета католических теологов и считали, что «все верные, не только священники, могут совершать таинства». Табориты отрицали мнимую «благодать», якобы присущую профессиональному духовенству, и не хотели ничего знать о пышном католическом богослужении, которое они считали идолопоклонством. Ненужными считали они церковные здания, утверждая, что истинная служба богу заключается в добродетельной жизни, в борьбе за истинную веру, а молиться можно и под открытым небом. При этом они полагали, что молиться и проповедовать следует на понятном народу языке и обращаться можно только к богу, минуя посредничество бесчисленных святых угодников, которые ничего не стоят. Некоторые из таборитских проповедников даже учили, что причастие не заключает в себе ничего священного, и выбрасывали его собакам или свиньям.

Такое полное и последовательное отрицание всех христианских святынь уже в 1420 г. было не по душе примкнувшим к народу рыцарям и бюргерам. Они считали, что подобное разрушение религии подрывает основы общества. Однако до поры до времени эти люди не осмеливались или в корыстных целях не считали нужным заявлять о своем несогласии с учением и действиями наиболее последовательных и революционно настроенных проповедников.

Учение таборитов было направлено пе только против католической церкви, но и против феодальных порядков в целом. В неясной форме, окутанной библейской терминологией и отягченной религиозными суевериями, высказывали они сокровенные чаяния всех угнетенных, веками мечтавших об обществе без угнетателей и насилия. И хотя эти мечты поднимали народ на борьбу, способствовали развитию массового героизма и помогали народным воинам не раз побеждать в неравной борьбе с врагами, претворить их в жизнь во всей полноте в условиях XV в. было совершенно невозможно. И все же табориты впервые в мировой истории попытались построить у себя мир без эксплуататоров — мир, в котором все люди станут равными и будут трудиться на общее благо. Вот почему доблестных героев революционного Табора люди будут помнить вечно.

Весной 1420 г. табориты уже представляли собой наиболее боеспособную, наиболее последовательную и отважную часть гуситов. 5 апреля неожиданным налетом они захватили Ожице — местечко, лежавшее всего в двух милях от стен Табора. Правда, врагу удалось удержать укрепленную часть этого местечка, но табориты взяли в Ожице много оружия и других трофеев, а также захватили в плен нескольких знатных рыцарей, которых обменяли на своих братьев, томившихся в различных темницах. После этого они двинулись к замку Седлец, также угрожавшему Табору, и овладели им. В руки таборитской бедноты попало много дорогой одежды, драгоценной церковной утвари и ювелирных изделий. Все эти «греховные» предметы были сразу же уничтожены. Вскоре к «Таборскому братству» присоединился город Писек. В это же время были сожжены Прахатице. Такая же участь постигла богатые монастыри в Милевске и Непомуке. Наконец, воины Жижки взяли хорошо укрепленный замок Раби. В результате этих операций вокруг Табора на большом расстоянии не оставалось укреплений, которые могли бы послужить неприятелю опорными пунктами при наступлении на восставший народ.

Успехи таборитов привлекли в их ряды значительное пополнение. Крестьяне южной Чехии продавали за бесценок свои дома и нехитрый скарб или просто бросали их и массами прибывали на Табор. В это время власть в Таборе по-прежнему принадлежала бедноте. Крестьяне и плебс определяли классовое лицо таборитов.

Но табориты составляли лишь один лагерь внутри гуситского движения. Умеренные элементы, выступавшие под знаменем Гуса, сформировали другой лагерь — лагерь чашников. Если среди таборитов главную массу составляли крестьяне и плебеи, между которыми почти терялись в этот период отдельные выходцы из дворян и духовенства, то чашники в основном состояли из зажиточных бюргеров, земанов, университетских магистров и священников. Сторонниками Гуса объявили себя и некоторые патриотически настроенные паны, успевшие к этому времени прибрать к рукам земельные владения разрушенных народом монастырей.

Программа чашников была сформулирована выразителями интересов этих слоев — магистрами Пражского университета, которые изложили взгляды чашников в виде так называемых пражских артикулов или статей. Этих статей было четыре. Первая выражала требование свободы проповеди «истинного слова божия», т. е. антикатолических учений. Вторая статья заключала в себе требование причащения всех верующих из чаши, т. е. признания нового обряда, стихийно установленного в Чехии еще в 1415–1419 гг. Третья статья была направлена против права церкви владеть землей и выполнять функции светской власти. Наконец, четвертая статья содержала указание на то, что «смертные грехи» должны наказываться независимо от общественного положения «грешников», причем право осуществлять наказания принадлежит светской власти и устанавливается законами.

При ознакомлении с этими статьями можно заметить, что их содержание отвечало и некоторым взглядам таборитов, впрочем, последние вкладывали в них далеко не тот смысл, что чашники. Если чашники выдвигали на первый план религиозно-этическое содержание пражских статей, то табориты подчеркивали их антифеодальную окраску.

Например, для чашников четвертая статья служила выражением довольно скромного желания — навести порядок и дисциплину в рядах духовенства, подвергнув наказаниям и изгнав из лона церкви его наиболее разложившихся представителей и поставив остальных под контроль государства. Для таборитов эта статья означала еще и то, что под суд народа должны быть отданы все феодалы. Чашники все свои стремления и желания ограничивали пражскими статьями, в то время как табориты рассматривали их как первые и самые общие принципы того полного переустройства всего общества, к которому они призывали народ.

Весной 1420 г. табориты и чашники при всем различии классового состава и взглядов еще не разорвали полностью своих отношений. В стране сложилась такая обстановка, при которой всем гуситам угрожала одна общая опасность. Эта опасность способствовала и временному их сближению.