Александр Рубцов - Метафизика власти

© Александр Рубцов, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Это издание обязано появлением на свет двум звонкам, разнесенным во времени на три года. Я не мистик, в округлости дат особого смысла не вижу, но все же.

В конце 2012 г. мне позвонил редактор из «Ведомостей», и мы договорились о новой регулярной колонке. Первые несколько статей были посвящены общей проблеме – легитимности правления. С тех пор цикл «Метафизика власти» вошёл в режим и пополняется с интервалом в две недели.

И вот в конце 2015 г., когда как раз было впору отмечать трехлетний юбилей «Метафизики…», у меня состоялся неожиданный разговор с писателем и телеведущим Александром Архангельским, который предложил выпустить подборку статей отдельной книгой. Было грех не согласиться, тем более что и сам уже готовил подобную сборку публикаций про постмодерн. Таким образом, для меня это не только первый опыт но, надеюсь, и начало серии в системе цифрового книгоиздания «Ридеро». В запасе ещё целый массив. Как выражался главный архитектор одной из кавказских столиц СССР: «Это первая ласточка – и очень серьёзная ласточка!».

Кажется, повторять модуль «Метафизика власти» в названии каждой статьи решила в какой-то момент сама редакция. В книге мы эти слова убрали, чтобы не рябило в глазах. Но с этими словами связан ещё и вопрос о претензии. В монографии замахнуться на такое оглушительное название было бы неприлично – хотя бы из уважения к памяти Карла Шмитта. Но в данном случае речь всего лишь о направленности открытой серии. Это снижает уровень амбиций, но и создаёт дополнительную интригу между тяжелым термином и легким жанром. Части аудитории именно такое и нравится.

Но здесь это одновремннно и приём, и принцип. Речь о присутствии философии (в данном случае политической философии и философии власти) в публичном пространстве, на территориях «общего пользования», в реальном, живом процессе. Это не популяризация философии и тем более не «популярная философия» (когда простыми словами излагают то, что и так сложностью не отягощено). Это результат сознательного выбора одного из способов публичного присутствия философии в постсовременной реальности. Это вид полноценной работы, а не упрощение её результатов «для людей». Здесь нет адаптации; наоборот, скорее это приглашение думать совместно, иногда чуть более рефлексивно и строго в плане теории. Если метафизика – это знание о неочевидных предельных основаниях, то в нашем случае это призыв хотя бы попытаться взглянуть на происходящее поверх обыденной логики и бытовой конспирологии, отбросив непромысливаемые «очевидности». Именно в этом контексте начальная серия статей о легальном и легитимном ставила не совсем обычный для нашего сознания вопрос: а, собственно, по какому праву здесь вообще правят?

Такая работа не отменяет сочинения монографий, глав, больших текстов в сборниках и толстых журналах, но придает новое, особое значение «малой форме». Один из влиятельнейших философов последнего времени Ричард Рорти считал, что философия постепенно избавляется от фундаментализма, снимая с себя претензии на роль науки наук и системы систем высшего знания. В прежнем своём качестве она едва ли не умирает (подобно тому, как постепенно отходит религия в качестве базового идеологического института). Такой прагматизм не принижает задач философии: отказываясь от интеллектуального небожительства, философия берет на себя не менее сложную миссию «смазывания поверхностей» – между наукой и обществом, знанием и властью, между разными составляющими культуры и разными культурами, между цивилизациями и эпохами (этот расширенный список приложений уже на моей совести). Тем самым философия спускается с трона универсального знания (кстати, возможно, не навсегда), но зато проникает во все поры жизни – культурной, интеллектуальной, идейной, политической. Философствование из поиска вечных откровений превращается в рутинную работу, иногда трудно отличимую от публицистики. При этом посылки и специальные контенты остаются, но за кадром. Тем более интересно их потом реконструировать.

Мне этот образ «смазывания поверхностей» очень близок (хотя и с некоторыми оговорками пост-постмодернистского свойства). Но тогда необходим и адекватный, оптимальный формат для такой работы. Поэтому не только монографии или специальные сборники (хотя и они тоже), но также и массовые, наиболее влиятельные газеты, «нетолстые» журналы, наиболее посещаемые сайты. Даже из газетных публикаций такого рода часто легко делаются академические статьи для строго научных журналов, в том числе «ваковских» и «рецензируемых». Иногда по плотности мысли газетная статья может перевешивать главу в монографии. При этом малая форма, как правило, отнимает в несколько раз больше удельного времени, чем статья научная в самом высоком смысле этого слова. Здесь, как ни странно, все сложнее с формулировками и впихиванием смысла в заданный объём. Кстати, отсюда такое сгущение образов, метафор, тропов (как выражается мой любимый редактор из «ОЗ», здесь ты, парень, замастерился). Если всерьёз, все это не для красоты, а для сжатия смысла и экономии места. Ту же мысль можно изложить сухо, только это… съест не одну лишнюю сотню знаков.

И, наконец, проблема повторов, как правило, возникающих при сборке в один массив множества отдельных публикаций из оперативной периодики.

Если говорить об «идеологическом», незавидная судьба российской демократии во многом связана с социальным составом нашей прогрессивной общественности. В этой либеральной интеллигенции слишком много людей из науки, склонных переносить в политику стандарты научного сообщества. Речь не о логике, достоверности факта, критике источников, верифицируемости и фальсифицируемости утверждений… Но нередко приходится слышать даже от близких: я это уже читал, ты это уже писал… Или просто – дежавю.

Работа в публичном пространстве – это не академические публикации, где повторы или самоцитирование не приняты и преследуются (в зависимости от объёма). В идеологической работе повторение – мать усвоения. Вплоть до типовых клише. Возможно, даже в первую очередь клише, поскольку именно они и усваиваются. Здесь стесняться не приходится. Повторы здесь не от недостатка креатива, а от понимания, как работают тексты и сознание. Оппоненты либералов, обычно научной этикой не скованные, особым интеллектом и литературным даром часто не отягощённые, штампуют мемы, старые «находки» и надоевшие остроты без зазрения совести – и достигают результата!

Поэтому я сознательно не снимал даже явных, почти текстуальных повторов. Наоборот, интересно наблюдать, как работает комбинаторика, как одни и те же смыслы изменяются, попадая в разные среды.