Борис Рубцов - Подвиги таборитов

Когда Гус прибыл в Констанц, ему торжественно вручили специальную охранную грамоту императора, а папа снял с него церковное отлучение. Однако на двадцать пятый день после приезда в Констанц Гуса схватили, заковали в цепи и бросили в тюрьму.

Католические инквизиторы считали, что Гуса недостаточно физически уничтожить, гораздо важное заставить от «раскаяться», отречься от — своих взглядов. Тем самым они хотели нанести чувствительный удар не только по чешскому антицерковному учению — реформации, но и по всем антикатолическим выступлениям в Европе. Поэтому Гуса долго томили в заточении в сырой смрадной камере, находившейся глубоко под землей, рядом со сточной трубой. Но Гус не был сломлен. Он не желал отречься от своих взглядов. Тем временем собор рассматривал другие вопросы.

Но вот настал день, когда в зал заседания собора привели великого чешского патриота. От Гуса потребовали отречения от всех ересей, в которых его обвиняли. При этом Гусу не давали возможности оправдаться: его защитная речь заглушалась и прерывалась свистом, топотом и угрозами «благочестивых отцов», заседавших на соборе. Злонамеренно исказив взгляды Гуса, католический собор осудил его и 6 июля 1415 г. передал, по лицемерному выражению попов, «в руки светского правосудия».

Жадный и трусливый император Сигизмунд, прежде выдавший Яну Гусу охранную грамоту, и не думал выступать в его защиту. Больше того, теперь император настоятельно требовал безотлагательной казни Гуса. В тот же день изуверский приговор был приведен в исполнение. Менее чем через год был казнен лучший друг Гуса, смелый и неукротимый обличитель католической церкви Иероним Пражский.

И на соборе, и перед казнью, и на пылающем костре Гус проявил величие и твердость духа. «Как я подниму взор на все многолюдство народа, — сказал он, — если по вине моей слабости поколеблются их убеждения? Могу ли я ввести в соблазн столько душ, которым я проповедовал?..»

Замечательная жизнь и героическая смерть Гуса навсегда оставили его образ в сердце чешского народа, достойным сыном которого он был. Имя Гуса всегда с любовью будут произносить все, кому дорог и близок этот пламенный патриот, страстный трибун, смелый обличитель католического мракобесия и изуверства.

С именем Гуса неразрывно связано одно из величайших событий мировой истории — гуситское революционное движение: реформация и Великая крестьянская война XV в.

Жизнь, учение и деятельность Гуса имели огромное значение. Гус пробудил мысль народа, причем народные массы сделали из — его проповедей значительно более революционные выводы, чем — сам проповедник. Учение Гуса и его имя стали знаменем, под которым сплотились все силы чешского народа, способные вести борьбу против гнета феодалов и католического духовенства, в защиту своей свободы, народности и культуры. Смелое выступление Гуса против всемогущей церкви, главного оплота феодального строя, приобрело огромное международное значение. Подвиг славного чешского народа пробудил силы сопротивления феодально-католической реакции в Польше, Германии и других — странах средневековой Европы.

Гибель Гуса была воспринята в Чехии как оскорбление, нанесенное всей стране, как сигнал к расправе с католическим духовенством.

Чехия уже давно переживала тревожное время. Теперь же но всей стране народ стал готовиться к великой борьбе; десятки проповедников призывали крестьян и городскую бедноту отказываться от выполнения католических обрядов. По всей Чехии стало стихийно распространяться причащение вином, а не только хлебом, как это принято в римской церкви. Народ усматривал в этом обрядовом изменении глубокий внутренний смысл: согласно- католическому ритуалу вином и хлебом причащаются только ноны, а простым людям они предлагают один хлеб, поэтому причащение всех одинаково, вином и хлебом, должно было выражать, по мысли последователей Гуса, равенство между людьми. Чаша стала символом сторонников Гуса. В бурные годы крестьянской войны ее изображение можно было встретить на знаменах, щитах, на различных печатях и одежде.

Пока дело касалось изменения церковных обрядов и расправы с наиболее ненавистными народу представителями духовенства, часть феодалов поддерживала сторонников Гуса, которые называли себя гуситами. Более четырехсот пятидесяти панов и рыцарей привесили свои печати к грамоте, которая была направлена в Констанц на имя собора. В этом документе отвергалось обвинение в ереси, предъявленное Гусу, и подчеркивалось, что его казнь является актом грубого произвола и жестоко оскорбляет всех чехов. Большинство присоединившихся к этому протесту панов и рыцарей вскоре демонстративно признали причащение из чаши и стали изгонять из своих владений католических попов, захватывая их имения и упраздняя монастыри.

Крестьяне и городская беднота действовали еще более энергично. По всей Чехии прокатилась волна народных выступлений против церкви. Началось настоящее гонение на католическое духовенство. Попов и монахов избивали, из церквей и часовен выбрасывали иконы и уничтожали статуи «святых», уничтожали пышные облачения священнослужителей, сжигали мощи и индульгенции, разрушали монастыри. Пражский архиепископ поспешно бежал из Праги. Король же первое время не предпринимал репрессий против участников антикатолических выступлений.

Первые выступления народа носили стихийный характер. Накопилось немало обид, везде было множество недовольных и обездоленных. Однако уже тогда на юге Чехии народная борьба приняла наибольший размах. Здесь особенно велика была нищета крестьян и плебеев. Поэтому здесь чаще всего пылали монастыри, и засевшие за крепкими стенами замков феодалы с тревогой следили за событиями, страшась «пробуждающегося народного гнева. На юге чаще, чем на севере, можно было встретить и народных проповедников. Среди них были вчерашние крестьяне и ремесленники, часто — безместные попы, беглые монахи. Эти люди не имели специального богословского образования, но зато они питали неугасимую ненависть к миру, основанному на эксплуатации, насилии и несправедливости. Страстно и убежденно призывали они народ к мести, к великой борьбе. Библейские книги, служившие на протяжении веков угнетателям, в их руках становились грозным оружием против эксплуататоров. Они пропагандировали произведения Гуса, которые распространялись в списках, а также широко использовали ясные, почерпнутые из жизни примеры и аргументы.