Николай Горелов - Книга странствий

После этого татары поставили в середине большое сиденье, и постелили на землю черный войлок, и посадили Чингиса сверху. И предводители семи племен подняли его вместе с войлоком и вознесли с великими песнями и плясками на сиденье, и нарекли Ханом, то есть императором, и склонились перед ним, и выказали ему почет и уважение как своему господину. Да и в наше время татары устраивают своему сеньору такую же коронацию, ничего не приукрашивая, ибо в те времена они не придумали ничего лучшего, да и ткани получше, чем та, на которой они совершили вознесение своего сеньора, у них тогда не было. Но кто-нибудь может и удивиться, как это татары, завоевавшие в наши дни многие царства и бесконечные просторы и распространившие свою власть над всей Азией, подчинив себе царства Руссия, Булгария и многие другие области Европы, и достигнувшие границ Венгерского королевства, не хотят ничего изменять в этом старинном обряде. И когда требуется возвести на престол нового правителя, то в обязательном порядке все происходит по старинному обычаю, точно таким же образом, как когда-то был возведен на престол первый из правителей и императоров — Чингис-хан. Так и я, брат Гайтон, автор этой истории, дважды сам смог увидеть, как татары, собираясь избрать императора и возвести его на престол, во всем следовали обычаям предков. Устраивались собрания всего народа, в середине устанавливалось сиденье, и на земле расстилался черный войлок, затем сверху усаживали будущего императора. После чего подходили князья и родственники императора, поднимали своего господина на войлоке и таким образом водружали на сиденье. Далее они, встав на колени, поклонялись ему как своему вседержителю. И никто даже ради большей пышности и торжественности не посмел бы хоть в чем-нибудь отойти от изначального обряда [110]. Теперь же я возвращаюсь к ходу повествования.

После того как Чингис-хан с всеобщего и единодушного согласия татар стал императором, он решил посмотреть и проверить, насколько этот народ ему подчиняется. И тогда он изрек три приказания, которым все должны были следовать беспрекословно. Первое приказание состояло в том, что все как один обязаны почитать Бога Бессмертного, волею которого Чингис стал императором. И этой заповеди татары с тех пор неукоснительно следуют и славят имя Бога Бессмертного, почитают его превыше всех прочих богов и в любом своем начинании призывают имя Его. Второе приказание состояло в том, чтобы были сосчитаны все мужчины, способные носить оружие, а когда подсчет был закончен, над каждыми десятью был поставлен один (начальствующим), и над каждой сотней воинов — один, и над каждой тысячей — один, и над каждыми десятью тысячами — один, и нарек он десятитысячное войско туменом. После этого он объявил самим предводителям татар, что лишает их всего вооружения и власти и отправляет назад в те области, которыми они ранее управляли. И это было немедля исполнено. Третье приказание, отданное Чингисом, было наиболее жестоким. Он повелел, чтобы каждый из семи правителей привел с собою своего первородного сына и своими собственными руками отрубил ему голову. И хотя этот приказ был бесчеловечным и жестоким, но поскольку они опасались народа, а также доподлинно знали, что Чингис стал императором согласно воле Божьей, то ни один предводитель не посмел ослушаться этого приказа, и каждый из них своими руками отсек собственному сыну голову. Так Чингис-хан испытал волю своего народа и увидел, что эти люди будут преданы ему не на жизнь, а на смерть, и посему назначил определенный день, в который они должны были прибыть к нему конно и в полном вооружении, чтобы отправиться в поход вместе с ним.

Итак, все татары собрались, как велел Чингис-хан, подготовились к войне, вторглись в земли тех, кому они ранее платили дань, начали сражение, одолели их и подчинили эту страну своей власти. Затем Чингис завоевал различные земли и страны и подчинил их все своей власти. И вот однажды Чингис-хан ехал в сопровождении небольшого отряда всадников, как вдруг на него неожиданно напали враги, которые своей численностью многократно превосходили его свиту. И тогда Чингис-хан, желая показать пример доблести в сражении, решил быть первым и обрушился, словно лев на овец, разя и сокрушая противников. Случилось, однако, так, что конь под Чингис-ханом был сражен копьем. Когда же люди Чингис-хана увидели, что господин в подобной давке упал на землю, мужество покинуло их, и они бросились бежать. Враги же пустились вслед за ними и позабыли оставить кого-нибудь стеречь Чингис-хана, потерявшего коня. Чингис-хан, увидев это, спрятался в кустарнике и притворился трупом. Когда же противники возвратились и стали смотреть, где же это он мог спрятаться, причем уже собрались поискать сбежавшего в кустарнике, случилось так, что прилетела некая птица, которую в народе называют князем, и села на этот кустарник сверху. Посему искавшие, узрев птицу на том самом кусте, под которым схоронился Чингис-хан, решили: «Если бы он спрятался там, осторожная птица на эту ветку садиться не стала бы». И, заключив, что в кустарнике никого нет, отправились прочь без добычи.

Когда же наступила ночь, Чингис-хан вылез из своего укрытия и в конце концов добрался до своих людей, которым он рассказал о том, что с ним приключилось. И о том, как птица села на куст, под которым он спрятался, и о том, как враги решили не искать его там. Татары возблагодарили Бога и с тех пор относятся к этой птице, именуемой «князь», с таким почтением, что каждый человек старается носить на голове ее перо. Я поведал эту историю, с тем чтобы любой мог понять, почему это татары носят на головах перья. Чингис-хан возблагодарил Бога, спасшего его таким образом, затем собрал свое войско и, обрушившись храбро на упомянутых врагов, разбил их и наложил на них ярмо рабства. После этого Чингис-хан — император и господин всех земель, расположенных в округе гор Бельгиан, — решил передохнуть и стал править своими владениями в мире и спокойствии, и так продолжалось до тех пор, покуда ему не явилось новое видение. А что это было за видение, мы поведаем ниже. Не удивительно, что об их тысячелетней истории или о событиях, происходивших с какого-либо определенного времени, я не могу сообщить ничего точного, ибо хотя я справлялся у многих, однако не сумел найти чего-нибудь такого, что бы показалось мне достоверным. И мне кажется, что это правдиво и очевидно, ибо в давние времена они не могли иметь собственных исторических книг, поскольку ранее у татар не было своей письменности, а о делах и событиях прошлого можно узнать исключительно то, что было кем-либо когда-нибудь записано, но впоследствии оказалось преданным забвению потомками.