Юрий Алексеев - Походы русских войск при Иване III

Узнав о пленении своего посла, великий князь 25 мая отправил хану новую грамоту. Он сообщал о начале похода своих воевод и о том, что «украинным людям» велено «со всех сторон воевати Литовскую землю». Он предлагал Менгли двинуться по направлению Киев — Слуцк — Туров — Пинск — Минск.

Исходя из этого К. В. Базилевич обоснованно считает, что главной целью операций русских войск был Смоленск, а действия «украиных людей» из Чернигова, Стародуба и других городов Северской земли должны были носить характер сковывающего удара. [909] Базилевич . С. 472.

Однако Менгли от предложения великого князя отказался. Он узнал о движении татар Большой Орды к Дону и направился сам на Дон, чтобы поставить там крепость на берегу реки. Таким образом, совместный поход русских и крымских войск весной 1501 г. не состоялся.

Наши источники (летописи и разряды) ничего не пишут о ходе и результатах апрельского похода русских войск — вероятно, эти результаты не были значительными.

Но в мае общее положение резко изменилось.

14 мая новгородские наместники князь Семен Романович и Иван Андреевич Колычев Лобан получили директиву, присланную из Ставки с Ярцом Зайцевым.

«Каково будет дело от Литвы, ино 6 шел с Новагорода намесник князь Семен Романович, а бытии ему с великого князя сыном с великим князем Васильем. А был бы князь Семен в Большом полку, а в полках бы были у него воеводы.

В Передовом полку князь Иван Тулуп да Михайло Ондреевич Колычов.

В Правой Руке князь Иван Буйное княж Александров сын Хохолков да князь Иван Гундос.

В Левой Руке — Иван да Василей Григорьевы дети Морозова.

В Сторожевом полку назад воевода Игнатий Образец».

С тем же Ярцом была послана и другая инструкция: «в той же речи написано: "Каково будет дело от Немец, и иттить из Новагорода намеснику Ивану Лобану Андреевичю Колычову, а быть ему в Большом полку.

А в Передовом полку воевода Темка Янов.

А в Правую Руку, и в Левую Руку, и в Сторожевой полк воевод разрядить намесникам.

Да Лобану же в речи написано: каково будет дело от Немец и пойдет он на великого князя дело, а, посмотри по делу, пригоже будет взяти с Орешка намесника князя Володимера Турского, а с Корелы наместника Ивана Пужбальского (?).

И Лобану их с собою взять, и велети им быть с собою в воеводах в полках, в котором полку пригоже.

А другой бы намесник, Юрий Сабуров, был в Кореле с кореляны и з земцы.

А будет с Корелы и из Орешка намесников непригоже взять, и Лобану тех намесников с собою не имать.

А в Новегороде со владыкою Генадьем быть Ондрею Овдреевичу Колычову, да дворетцкому ноугородцкому Ивану Волынскому, да дьяку Сумороку Вокшерину (? — Ю. А .)». [910] РК-98. С. 32.

Директива от 14 мая, как и директива июля 1500 г., — это «речь», которая «писана» и передана с посланцем великого князя. Вероятно, первоначальная форма таких инструкций была устная — как и в посольском деле, она передавалась адресату слово в слово. Но теперь «речь» осталась только в названии — инструкции уже давно носят письменную форму.

Инструкция от 14 мая вносит существенное изменение в развертывание новгородских войск.

Если апрельские планы ориентировали новгородское ополчение на выступление против Литвы в составе рати князя Данилы Александровича, то теперь новгородское ополчение делится на две группы, одна из которых, соединившись с войсками из Твери, идет на Литву, а другая нацеливается на действия против ливонских немцев. Это — вторая группа во главе с вторым новгородским наместником, который наделялся большими полномочиями. В зависимости от обстановки он мет мобилизовать гарнизоны Орешка и Корелы во главе с их наместниками, оставляя при этом в Кореле другого наместника с гарнизоном из служилых корелян и земцев, т. е. городового земского ополчения — очевидно, на случай нападения шведов. Новгородское наместничество представляло собой большой военный округу который подразделялся на малые городовые округа во главе с их наместниками. Директива 14 мая отражает новую стратегическую ситуацию: начались нападения ливонских немцев, заключивших союз с Александром Литовским. [911] Базилевич . С. 473.

Совместный поход был назначен на 25 июля, но в связи со смертью короля Яна-Альбрехта (17 мая) и процедурой выборов нового короля (Александра Литовского) был отложен до 28 августа. [912] Казакова . С. 221.

Однако фактически враждебные действия начались раньше.

2 мая фогт Нарвы сообщил в Ревель, что совершил нападение на русские земли, но потерпел неудачу и понес большие потери. Он просил о скорейшей присылке подкреплений. [913] Базилевич . С. 473.

По-видимому, именно это нападение вызвало появление директивы русской Ставки 14 мая.

Летом в Дерпте была предпринята широкая враждебная акция против русских купцов из Пскова — было захвачено 25 у чанов с товарами, а 150 купцов посажены в погреб. [914] ПСРЛ. Т. 5/1. С. 84–85. Протесты псковских и новгородских властей успеха не имели. Псковичи обратились за помощью к «князем великим Ивану Васильевич» и Василию Иванович», и князи великие ялися отчину свою боронити от немец».

После повторного обращения псковичей «князи великие прислали воевод своих князя Василия Васильевича Шуйского и со князи и с помещики с новгородскими и людьми своими и со всею ратною приправою. И в другую неделю приехал князь Данилей Пенко и с товарищи и со всею силою своею и жили во Пскове три недели», с 1 по 22 августа, на Завеличье и на Полонище. [915] Хотя псковский летописец говорит о приходе не только новгородцев, но и тверичей, среди воевод нет наиболее авторитетных — князя Данилы Щени и Якова Захарьина. Это свидетельствует о масштабах похода — главные силы в нем не участвовали.

Хозяйственные псковичи, как всегда, подсчитали свои расходы по содержанию великокняжеских войск; «Овса сто зобниц, и сена сто стогов, да тое протори, кое на колачи, кое на хлебы, 25 рублев на один день». [916] По расчетам К. В. Базилевича, исходя из того, что псковская зобница равна 14 пудам, а суточная дача овса — 10–12 фунтов, 100 зобниц могли прокормить 5000–5500 лошадей ( Базилевич . С. 470. Примеч. 2).

Войска «в землю Немецкую не пойдут без государева повеления». Псковичи посылали к великому князю еще двух гонцов, одного за другим, что «немцы жгут и грабят, и головы секут, и живых ведут в свою землю». Только после этого «великие князья велели воеводам своим князю Данилу Олександровичю и князю Василию Васильевичю воевати Немецкую землю со князем псковским и с посадники, и со псковичи. А делали бы дело с пословицы, как вам Бог положит на сердца…».

Поход начался «… того же месяца [августа] в 22 поехали первый стяг с воеводами, в день недельный, и иные стяги на второй день; князь псковский Иван Иванович Суздальский с посадники и со псковичи, и воеводы великого князя, князь Данила Олександрович Щеня (ошибка; на самом деле, Пенко. — Ю. А .) и с людьми своими, и князь Василей Васильевич Шуйский, наместник новгородский и с помещики, и с людьми своими, и тверские воеводы Иван да Петр, оба Борисовича, и с товарищи воевать Немецкой земле… А иная рать, добровольныя люди, во ушкуях и в лодьях не учиниша ничего же, а сами приехали все здорови».