Жан-Клод Оке - Средневековая Венеция

В Акре венецианские колонии процветали до 1291 г., когда город перешел в руки сарацин. Сохранилось описание, составленное около 1320 г. бальи Марсилио Сорци (1242–1244), дополненное двумя картами города. Венецианский квартал, возведенный возле порта, обладал своим собственным фондако ( fondaco ): там венецианской Коммуне принадлежал целый комплекс недвижимости, торговые заведения и склады, которые сдавались сроком на месяц приезжим купцам и странникам, постоянному населению ( residents ) жилье сдавали за более умеренную плату. Товары поступали в фондако после прохождения через королевские таможни (короля Иерусалимского) в портах. Венецианская церковь носила имя покровителя города — св. Марка, настоятелем являлся венецианец, прихожане были со всего квартала. Другим важным сооружением был дворец бальи, где находился трибунал. Яростное соперничество трех латинских народов — Венеции, Пизы и Генуи — побуждало венецианцев защищать свой квартал стенами, укрепленными башнями, что было весьма целесообразно с тех пор, как в 1256 г. разразилась война с генуэзцами в Акре. Разгром генуэзцев позволил венецианцам расширить свой квартал. Проживавшие там венецианцы принадлежали к разным социальным слоям — патрициям и populaires . Последние поддерживали своими денежными средствами оборону города перед его падением, и Коммуна отблагодарила им, включив их в состав Большого совета после 1297 г. Коммуна стремилась укрепить свою колонию, объединив в ней, кроме коренных венецианцев, латинян, рыцарей, восточных христиан, сирийцев, армян и евреев, которых она «натурализовала». Венецианцы также обладали недвижимостью и вне своего квартала. В XII в. они могли там свободно проживать, но после 1272 г. бальи объявил и квартал, и эти строения собственностью Коммуны. Когда в 1282 г. Большой совет Венеции принял решение вернуть «буржуа» внесенные ими ранее денежные средства, было выявлено примерно 700 бенефициантов. В документах не указано, все ли жители платили взносы Коммуне, но количество взносов свидетельствует о значительной роли населения квартала, особенно если учесть, что самые малообеспеченные освобождались от уплаты. Многие из этих венецианцев обосновались позднее в городах Кипра — в Баффо, Лимасоле, Фамагусте или возле королевского двора в Никосии. Там они образовали небольшие венецианские общины со своей церковью, банями, пекарнями, но здесь венецианцы не обладали правом самоуправления.

Что касается крупных городов мира ислама, то в Александрии в 1215 г. проживало около 3000 итальянцев, и среди них подавляющее большинство было венецианцами. В этом египетском порту иностранцам приходилось проживать и вести дела в fondouk , где собственность принадлежала местной администрации. В 1238 г. Коммуна, захватившая в собственность церковь и общественную баню, была представлена в Александрии консулом, который добился от властей права отказывать лицам не венецианского происхождения в принятии их на проживание в фондако, хотя в Египте считали венецианцами граждан, являвшихся подданными колониальной империи и прибывших из других регионов, где они прошли натурализацию. Однако Венеция опасалась проводить натурализацию подданных султана, запрещавших женщинам-мусульманкам вступать в брак и сожительствовать с христианами. Венецианские колонии представляли собой исключительно мужскую среду, не считая некоторого количества проституток. В Византии венецианцев было еще больше, в 1171 г. — многие тысячи. Кроме того, существовали малые колонии, расположенные в портах (они перечислены в Золотой булле) — в Родосто и Абидосе на берегу пролива Дарданеллы, в Салониках, Альмиросе, Фебесе, Коринфе и Дураццо. Победа 1204 г. способствовала упрочнению этих колоний.

Подеста Джакомо Тьеполо в письме, отправленном в Венецию в 1219 г., отмечал, что в Родосто венецианские феодалы ( milites ), проживавшие в городе, создавали оборонительные отряды наподобие венецианских сестьере. Колонии на Крите организовывались подобным образом. Сельские территории также разделялись на сектора, похожие на венецианские сестьере. «Фьеф» включал в себя сельскохозяйственные угодья и дом в городе. Однако Венеция не имела в своих колониях социальной организации, характерной для западных феодальных государств, так как она не принуждала вассалов к принесению клятвы верности сеньору и вводила вассальную зависимость. Феодалы давали клятву непосредственно дожу, и хотя Коммуна и государство не отменяли ни одной из привилегий, дож не присваивал никакие из полномочий по законодательству и налогообложению. Военная колонизация на Крите с применением венецианской модели разделения на сестьере привела к изменению структуры населения острова, куда приезжали семьи с других территорий. Амбициозный проект 1211 г. предусматривал иммиграцию 540 семей, но к середине века эта цель не была достигнута. Черты венецианской общины внедрялись в быт православного греческого населения. Венецианцы повсюду сооружали церкви, посвященные св. Марку, в которых проповедовали венецианские священники, и этот фактор способствовал упрочнению их влияния. Венецианские граждане — иммигранты никогда не относили себя к населению городов, где их проживание было временным, и как патриоты посещали венецианские церкви.

В средневековье, когда концепт «нация» был выражен нечетко, Венеция проводила натурализацию иностранцев, главным образом, латинян, что обеспечивало им протекцию Коммуны и некоторые преимущества в торговле и налогообложении вне Венеции, но не в ней самой. Прошедшие натурализацию иностранцы не получали никаких политических прав и не заседали в советах. Расширение венецианской «нации» отвечало некоторым политическим целям: увеличению числа венецианцев для усиления Республики, обеспечения ее безопасности и обретению посредников между торговцами и местным населением. Натурализация никоим образом не подразумевала «интеграцию»: венецианские граждане ревниво оберегали свое социальное превосходство. Натурализация имела значение лишь на колониальных территориях, но вступление в брак с венецианкой, пребывание на службе в метрополии или проживание там в течение нескольких лет могли предоставить право на гражданство.

Остальные, точнее — греки, относились к категории крепостных (вилланов), несвободного населения, наподобие пареков византийской эпохи. Этой участи избегали лишь крупные земельные собственники и архонты и отчасти — обитатели городов. Таким образом, существующий барьер не был непреодолимым. В городах, где все население проживало вместе, между купцами и греками-производителями завязывались торговые отношения, заключались смешанные браки, и даже религия содействовала сближению общин, поскольку из-за нехватки латинского духовенства, венецианцы привлекали греческих священников для проведения важных жизненных обрядов.