Вадим Каргалов - Русь и кочевники

Основная идея построения русских полков на Куликовом поле заключалась в том, чтобы вынудить ордынцев к невыгодной для них фронтальной атаке, сдержать эту атаку и неожиданным ударом засадного полка решить исход сражения.

Всего в русском боевом строю было пять линий. Впереди, на значительном удалении от основного войска, встал сторожевой полк под командованием смоленского князя Семена и тарусского князя Ивана.

За ним находился передовой полк под командованием Всеволожских князей Дмитрия и Владимира. Передовой полк, состоявший, в основном, из пеших ратей, должен был принять на себя первый удар ордынцев, задержать и ослабить его. Только после боя передового полка в сражение вступали главные силы русского войска, плотно перекрывавшие все пространство между долинами рек Нижнего Дубяка и Смолки.

В центре этой основной боевой линии стоял большой полк, в который входил и «двор» великого князя. Большой полк, самый многочисленный в русском войске, воевал под великокняжеским знаменем, в него входили конные и пешие рати. Командовал большим полком тысяцкий Тимофей Вельяминов. В состав большого полка вошла большая часть «остаточной» пешей рати, которую он привел на помощь великому князю Дмитрию.

В одной линии с большим полком стояли полки правой и левой руки, защищавшие фланги русского строя; эти полки состояли в основном из конницы. Полком правой руки командовал литовский князь Андрей Ольгердович и коломенский тысяцкий Микула Вельяминов, полком левой руки — ярославский князь Василий и моложский князь Федор.

Позади главных сил, за большим полком, был поставлен частный резерв под командованием другого Ольгердовича — Дмитрия. Этот отряд был несколько смещен в сторону полка левой руки. Великий князь Дмитрий еще до начала сражения предположил, что Мамай попытается опрокинуть левый фланг русского войска, чтобы отрезать главные силы от переправ через Дон, обойти их и прижать к обрывистым берегам реки Непрядвы, и именно здесь поставил частный резерв.

О предусмотрительности русского полководца свидетельствует сосредоточение позади опасного левого фланга, в Зеленой дубраве, засадного полка под командованием князя серпуховского и боровского Владимира Андреевича и лучшего воеводы Дмитрия Боброка-Волынца. Если бы Мамай осуществил свой замысел прорыва левого фланга русского войска и начал оттеснять его к Непрядве, он неминуемо открыл бы тыл для внезапного удара засадного полка. А внезапность обеспечить было нетрудно: в густой Зеленой дубраве, которая росла на возвышенности южнее современного села Монастырщина, Кимовского района, Тульской области, можно было спрятать многочисленную конную рать.

Так, еще до битвы, ковалась будущая победа…

Стремительный поход в Дикое поле и особенно смелая переправа через реку Дон навстречу страшным ордынцам произвела огромное впечатление на современников. Автор «Задонщины» рязанец Софоний так описывал сближение двух огромных ратей: «Уже поднялись сильные ветры с моря на устья Дона и Днепра, пригнали большие тучи на Русскую землю; из них выступают кровавые зори, а в них трепещут синие молнии. Быть стуку и грому великому на речке Непрядве меж Доном и Днепром, пасть трупу человечьему на поле Куликовом, пролиться крови на речке Непрядве. Уже ведь заскрипели телеги меж Доном и Днепром, идут враги в Русскую землю. И прибежали серые волки от устья Дона и Днепра; став, воют на реке на Мече, хотят вступить на Русскую землю. Тогда гуси загоготали на речке на Мече, лебеди крыльями заплескали. Это не гуси загоготали, не лебеди крыльями заплескали, но поганый Мамай на Русскую землю пришел и воинов своих привел. А уже соколы и кречеты, белозерские ястребы рвались с золотых колодок из каменного города Москвы; взлетели они под синие небеса, загремели золочеными колоколами на быстром Дону, хотят ударить на многие стада гусиные и лебединые, а богатыри русские, удальцы хотят ударить на великие силы поганого царя Мамая. Тогда князь великий вступил в золоченое стремя, взяв меч свой в правую руку свою. Солнце ему ясно на востоке сияет, путь ему показывает. Что шумит, что гремит рано перед зорями? Князь Владимир Андреевич полки устанавливает и перебирает и ведет к Дону великому. Уже те соколы и кречеты, белозерские ястребы скоро за Дон перелетели и ударились о многие стада гусиные и лебединые. Это перевезлись и наехали сыновья русские на сильную рать татарскую, ударились копьями гибельными о доспехи татарские, загремели мечи булатные о шлемы вражеские на поле Куликовом, на речке Непрядве».

Но гром русских мечей о татарские доспехи будет завтра, а пока на Куликовом поле царила тишина, нарушаемая только негромким топотом копыт и легким позваниванием оружия — полки неторопливо выходили к назначенным местам.

О последнем вечере и о ночи накануне битвы подробно писал автор «Сказания о Мамаевом побоище», и древнее сказание воскрешает величественное зрелище русских полков, разворачивавшихся на Куликовом поле.

«Князь великий Дмитрий Иванович, взяв с собою брата своего князя Владимира Андреевича, и литовских князей, и всех князей и воевод, выехал на место высокое. Погода ясная. Шумят знамена, вышитые золотом, простирая полотнища свои, как хоботы, точно облака, тихо они трепещут, точно хотят промолвить. Богатыри русские, как живые хоругви, движутся. Доспехи русских сынов, как вода всебыстрая, блещут, а шлемы на их головах, как роса во время ясной погоды, светятся. Еловцы же шлемов их, как пламя огненное, горят. Так все единодушно, один за другим хотят умереть. Дивились тому литовские князья: «Никогда не было такого замечательного войска раньше нас!»

Князь великий Дмитрий Иванович начал по полкам ездить с князьями и воеводами и каждому полку сам говорил своими устами: «Братья, князья и воеводы, и молодые люди от мала и до велика! Уже, братья, сегодня день уходит, а ночь приближается, бодрствуйте и мужайте каждый из вас, уже ведь гости наши близко от нас, на реке на Непрядве, утром ведь, братья, все будем от них пить чашу общую, чашу смертную, за землю святорусскую! Да будет мир с вами, братья мои, потому что спешат татары!»

Брата же своего, князя Владимира Андреевича, великий князь послал вверх по Дону в дубраву, чтобы он утаился от полков, и дает ему достойных ведомцев своего двора, удалых людей семнадцать, с ним же отпустил и своего воеводу Дмитрия Волынца. Уже и ночь пришла. Была тогда того ночью теплота великая и тихость большая, заморозки росные начались.

И сказал Дмитрий Волынец великому князю: «Испытаю, князь, свою примету ратную, кому будет божья помощь, ведь уже тьма полная, а заря потухла». Дмитрий Большой сел на своего коня и взял с собою одного князя великого Дмитрия и выехал на поде Куликово и стал между двумя великими войсками. Слышался же стук велик и клич, как гром гремит, как трубы многие звучат, а позади их как волки грозно воют; была великая необычайная гроза, а по правой стороне вороны кликали. И обратились в сторону русских полков, и была тишина великая. Сказал Волынец великому князю: «Слышал ли что-либо, князь?» Отвечал ему князь великий: «Слышал, брат, великая гроза». И сказал ему Волынец: «Что слышал?» Князь же ответил: «Ничего, только видел, как огненные зори полыхают, а из них точно кровь выступает». И сказал Волынец: «Добрые знаменья видятся!»