Наум Застенкер - Баварская советская республика

“Революционный совет” фактически перестал существовать, и, несмотря на потраченные на его создание усилия и время, коммунисты оказались в решительный момент в сотрудничестве с независимыми, не имея организационной опоры в массах. Партия приняла участие в заседаниях правительства и потребовала объявления всеобщей стачки, разоружения буржуазии и реакционных частей и вооружения пролетариата. Предложения коммунистов были приняты, но не проведены в жизнь.

11 апреля на объединенном собрании фабзавкомов Мюнхена коммунисты должны были выступить по требованию фабзавкомов с объяснением позиции и лозунгов компартии для дальнейшей борьбы. Декларация коммунистов, в которой они дали ответ, “почему коммунисты отказываются взять ответственность за провозглашение советской республики”, заключала в концентрированном виде люксембургианские ошибки мюнхенской парторганизации. “Коммунистическая партия уклоняется от ответственности, – говорилось в декларации, – не только потому, что она ставит себе задачей толкать массы вперед, но и потому, что первейшей ее задачей является внести ясность в массы. Эта ясность настоятельно необходима именно мюнхенскому пролетариату… Уклоняясь от ответственности, мы проводим резкую грань между нами и нынешним советским правительством, между путчем и действительным революционным действием. Эта грань показывает массам отчетливее и яснее, чем какие бы то ни было слова, то, что им надлежит увидеть… Советская республика не жизнеспособна, и никакой героизм не в состоянии сделать ее таковой. Невозможно однако совершившееся сделать несвершившимся. Всякое историческое действие имеет свои железные последствия, реакция выступает против советской республики, чтобы поразить революционный пролетариат и уничтожить его. Мы, коммунисты, входя в Центральный совет, чтобы там содействовать своими указаниями защите пролетариата, готовые бороться как солдаты революции, обращаем внимание масс на решающие {103} моменты. Мы говорим им: оставьте всякие иллюзии относительно этой советской республики, сосредоточьте все ваши помыслы, всю вашу волю на защите рабочего класса. Если массы это поймут, тогда мы достигли при нынешнем положении всего возможного для спасения пролетариата” [5].

Вместо того чтобы развязать инициативу и мобилизовать энергию пролетариата на борьбу с контрреволюцией и обеспечить таким путем проведение в жизнь предложений коммунистов, вносимых в Центральный совет, партийное руководство советовало рабочим фактически отказаться от защиты советской республики и сосредоточиться на обороне от белого террора победителей. “Левая” на словах, а по существу политически глубоко ошибочная сектантская – эта оценка советской республики привела на деле к капитулянтской позиции в отношении борьбы рабочего класса за диктатуру пролетариата в Баварии.

Вхождение, хотя и с “совещательным голосом”, коммунистической партии в правительство независимых и анархистов означало при этих конкретных условиях отказ от разоблачения мнимореволюционного, антипролетарского лица “лево”-соглашательских партий, находящихся у власти, и их нежелания организовать по-революционному борьбу с белой контрреволюцией. Такое сотрудничество грозило утерей самостоятельной линии компартии, означало отказ от изоляции соглашателей и завоевания рабочих масс на сторону подлинной пролетарской диктатуры.

Правильно отказавшись от сектантской попытки взять власть через оторванный от широких масс “революционный совет”, коммунисты перед лицом грозящей контрреволюции должны были, однако, не сеять иллюзий в рабочем классе о возможности успешной борьбы со стороны независимых и анархистов с контрреволюцией, а вести политику подобно той, которую вела большевистская партия в корниловские дни. Необходимо было всемерно разоблачать шатания и колебания независимых и анархистов, их нежелание по-революционному бороться с бамбергской и с внутренней контрреволюцией, развернуть решительную борьбу за осуществление ряда “частичных требований” по линии вооружения {104} пролетариата, разоружения буржуазии, введения подлинного рабочего контроля над предприятиями, передачи крестьянству земли крупных землевладельцев, кулаков, подавления контрреволюционной буржуазии в Мюнхене и т.д. Эти требования, эту программу революционной борьбы с белогвардейщиной нужно было бы развернуть не столько перед правительством анархистов и независимых, сколько перед массами, адресуя ее в первую голову к советам, к рабочим предприятий, к солдатам и деревенской бедноте, вовлекая их снизу на борьбу с контрреволюцией, увлекая их дальше по пути борьбы с трусостью, шатаниями и изменой вождей советской республики, организуя и возглавляя борьбу масс за подлинную советскую республику. Баварские коммунисты оказались далеки от большевистского искусства гибкого революционного маневрирования и, последовательно развивая неправильную линию в отношении к советской республике, скатились к позиции хвостизма.

Демонстрация в Мюнхене 7 апреля 1919 г., в день провозглашения 1-й Советской Республики. Коммунист М. Левин выступает против лжесоветского правительства Толлера

После того, как выяснились неспособность и бессилие советского правительства провести в жизнь принятые им предложения коммунистов, коммунисты намеревались уже фактически отстраниться от всякого участия в борьбе за защиту советской республики. Считая положение безнадежным и надеясь на возможность мирной ликвидации “авантюры”, партийное руководство заняло позицию выжидания событий. В “Мюнхенском красном знамени” в этот период советская республика объявлялась сплошной иллюзией, не стоящей никакой защиты со стороны пролетариата. “В самые ближайшие дни, – говорилось в одной такой статье [6], – советская республика будет ликвидирована правосоциалистическим правительством ландтага. Встает вопрос, хочет ли коммунистическая партия, иначе говоря массы, защищать это советское правительство. Я стою на той точке зрения, что революционные массы отклонят это и даже должны отклонить, последовательно развивая свой первоначальный взгляд, что советское правительство является мнимым советским правительством и поэтому не стоит никакой поддержки коммунистов и следовательно ни одной капли крови масс”. Это действительно {106} было “последовательным” развитием неправильной оценки положения, приведшей к отрыву партийного руководства от подлинных настроений мюнхенского пролетариата. Только попытка контрреволюционного открыла вождям компартии глаза на боеспособность и волю мюнхенских рабочих и привела к перелому в их позиции. {107}