Людмила Гордеева - Русь-варяги – не викинги. Русь и Орда

« И было так, что в пятнадцатый день августа, рано утром, когда торг собирается, некто дьякон тверитин, по прозвищу Дудко, повел кобылу молодую и очень тучную поить на Волге водой. Татары же, увидев, отняли ее. Дьякон же пожалел и начал громко кричать: «О, мужи тверские! Не выдайте!» И был между ними бой. Татары же, надеясь на свою власть, начали сечь мечами. И тотчас сбежались люди, и взволновались, и ударили в колокол, и стали вечем, и узнал об этом весь город, и собрался народ, и было смятение, и кликнули тверичи, и начали избивать татар, где кого застали, пока не убили и самого Шевкала и всех подряд» 62 .

Тверские летописи осторожно обходят молчанием факт участия в восстании против татар самого князя Александра Тверского, видимо, опасаясь за его жизнь, они ведь точно знали, чем заканчивалось для их князей неповиновение завоевателям. Зато московские авторы не жалеют эмоций, явно сочувствуя поступку тверичей:

«Увиде бо мысль оканнаго князь Александр Михайлович и созва к себе своих Тверичь и, въоружився, поиде на Щолкана <���…> и бишяся через весь день, и оуже к вечеру одоле князь Александр, а Щолкан побежа на сени. Князь Александр зажже сени отца своего и двор весь, и згоре Щолкан и с прочими Татары» 63 .

Накопившиеся за годы унижений злоба и возмущение тверичей были столь велики, что они не ограничились убийством посла с его войском, но и посекли всех татар, в том числе и купцов, и тех, кто вовсе не воевал: « А гостей 64 Ординских старых и новопришедших, иже с Щелканом Дюденевичем пришли, аще и не бишася, но всех их иссекоша, а иных истопиша, а иных в костры дров складше сожгоша» 6 5 .

Узнав о мятеже в Твери, «царь Азбяк Ординский, и разгореся яростью велию зело» 66 , то есть разъярился и немедленно отправил гонцов за великим князем московским и за прочими русскими князьями. Первым пострадал оказавшийся под рукой князь Василий Рязанский – его тут же казнили.

Убитого в Орде великого князя московского Юрия Даниловича сменил на престоле его брат – деятельный и талантливый Иван Данилович по прозвищу Калита. Он знал, что случилось в Твери, и хорошо понимал, зачем его и других князей вызывают к хану. Но выбора у него не было. Точнее, был – сгореть вместе со своим княжеством и с Тверью или отправиться в Орду, выполнить приказ.

Согласие Калиты стать на стороне Орды оправдывается лишь тем, что в то время для него Тверь – враждебное, чужое княжество, с которым он и его предки воевали почти без перерыва более полувека, несмотря на нашествия татар, литовцев, шведов или немцев. Воевали за главенство над Новгородом Великим, за город Торжок, за великое княжение владимирское, за земли и доходы, за влияние на Руси, жаловались друг на друга хану, мстили и даже участвовали в казнях. Последний случай – убийство родного брата князя Ивана Даниловича Юрия – был у всех в памяти. Так что не было в их взаимоотношениях ни родственных, ни национальных чувств, ни даже мыслей о принадлежности к единому роду или государству – все были разрознены ещё с доордынских времён.

Зимой Иван Калита вернулся из Орды на Русь с подтверждением титула «великий князь» и с огромной татарской ратью во главе с пятью темниками. Темник, напомню, глава десятитысячного войска. Значит, карателей было минимум пятьдесят тысяч. Плюс свои же, русские дружины. Сопротивление отдельного княжества в такой ситуации было бессмысленным. И Тверская земля загорелась и застонала, порушились города и потянулись в сторону Орды вереницы пленных. Как водится, князья с домочадцами разбежались-спаслись, Александр Михайлович вместе с семьёй умчался в Псков, где прожил десять долгих лет, за исключением небольшого перерыва. Попрятались в чужих землях и другие члены княжеской семьи. Вернулись, лишь когда ушли татары , «и седоша во Твери в велицей нищете и убожестве, понеже вся земля Тверская пуста» 67 .

Но даже самые горестные события имеют порой положительные последствия. Тверской летописец с удовлетворением сообщает о них, дважды повторяя фразу о самом главном даре судьбы, о мире на земле, без которого нет и жизни:

« В тот же год сел Иван Данилович на великом княжении всей Руси, и была тишина великая на 40 лет, и перестали поганые разорять Русскую землю и убивать христиан; и отдохнули и успокоились христиане от великого томления, и от многих опасностей, и от насилия татарского, и была с того времени тишина великая на всей земле» 68 .

Мятеж Твери, возможность русского народа в любой момент взбунтоваться, не считаясь с последствиями, создавали постоянную угрозу во время присутствия татар на захваченной когда-то ими земле. Это народное сопротивление тверичей надолго, если не навсегда, отбило охоту у ордынцев к личному вмешательству в русские дела, к личному управлению русскими землями. Довольно долго они довольствовались в основном приказами, угрозами и той данью, которая была положена по их переписи и которую привозили сами князья.

В последующие сорок лет мы действительно видим в летописях среди рассказов о своих внутренних делах лишь сообщения о поездках русских князей в Орду. За исключением двух попыток татар в 1334 и 1340 годах захватить город Смоленск, который так никогда и не поддался ордынцам.

Судьба поднявшего восстание против Орды князя Александра Михайловича сложилась печально. Хану Узбеку оказалось недостаточно разгрома Тверской земли, он жаждал расправы и над самим главой бунтовщиков. Он потребовал у русских князей, чтобы они разыскали мятежного князя и доставили в Сарай. Те были вынуждены подчиниться, никому не хотелось повторять судьбу Твери. Русские войска собрались под Новгородом, и великий князь Иван Данилович отправил в Псков послов с требованием-просьбой исполнить повеление хана Узбека. Князья призывали князя Александра в своей грамоте: «Да не привлечеши ярости его на всех нас; удобно бо есть тебе за всех пострадати, неже нам всем тебе ради, и пусту всю землю створити».

Александр готов погибнуть, мол, всё равно умирать: «Ничто же убо есть житие се, вси убо исчезаем и в небытие отходим, и воздано будет от Господа комуждо по делом его». Но он не может удержаться от упрёка своим собратьям по несчастью, которые не в состоянии объединиться против общего врага, а воюют лишь со своими же: «Вам же лепо 69 было другу за друга и брату за брата стояти, а Татаром не выдавать, но противлятися на них заодин, и за Русскую землю, и за православное христьаньство стоати, вы же съпротивное творити и Татар наводите на христиан и братию свою предаете Татаром» 70 .