Валерий Гитин - Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 1

Четвертый раздел, названный «Относительно замужних женщин», посвящен правилам поведения как единственной супруги, так и гаремных жен.

Пятый раздел являет собой практическое руководство по соблазнению чужих жен, в том числе и содержащихся в гаремах.

Автор приводит подробные инструкции по завязыванию знакомства с замужней женщиной, по тактике обольщения и приемам овладения ею.

Весьма любопытна и глава, называемая «О гареме и охране жен». Из нее можно почерпнуть такие, например, ценные сведения:

«Поскольку гаремные жены охраняются и не могут встречаться с мужчинами и поскольку супруг один, а их много, они остаются неудовлетворенными и услаждают друг друга искусственным способом.

Нарядив молочную сестру, подругу или рабыню мужчиною, они успокаивают свои желания подобными по форме принадлежностями — луковицами, корешками, плодами или другими искусственными средствами; ложатся с мужеподобными и с теми, чьи признаки пола неразвиты…

Обычно гаремные жены проводят к себе вместе со служанками горожан, переодетых женщинами…

У жителей Абхиры гаремные жены достигают своей цели с помощью гаремных стражников…

У жителей Видарбхи женщины, исключая самих матерей, соединяются с сыновьями гаремных женщин, свободно ходящими по гарему.

У жителей восточных областей каждые девять-десять женщин вместе прячут по одному юноше…»

Шестой раздел посвящен гетерам, их образу жизни и принципам контактов с мужчинами.

«Общение ради наслаждения — естественно, — отмечает Ватсьяяна, — а ради выгоды — искусственно… Но и в этом случае пусть она изображает естественное чувство…»

Автор призывает к достижению гармонии между профессиональным стремлением гетеры к заработку и ее естественными чувствами и влечениями. Иными словами, сексуальное обслуживание, так сказать, в чистом виде приносит лишь чувство унижения нормальному человеку, потому следует находить компромисс между служебными обязанностями и внеслужебными удовольствиями.

И седьмой, финальный, раздел называется «Тайное наставление». Он содержит полезные советы и рецепты. Здесь можно найти сведения о том, как добиться внешней привлекательности, как сохранить привязанность, как удовлетворить женщину при помощи подручных средств, как увеличить свой скромных размеров пенис, как достичь благополучия, славы, богатства и долголетия.

В конце своего трактата Ватсьяяна предостерегает от бездумного следования всем без исключения советам и наставлениям, ибо «содержание науки простирается на все, применение же — лишь на отдельные случаи».

Такой вот литературный памятник поставил эффектную точку в летописи Древней Индии…

Цивилизация индоариев, брахманизм, кришнаизм, буддизм, храмы, искусство, «Махабхарата», «Бхагават-гита», «Камасутра» — вот исторический лик Страны Чудес, а присоединял ли к ней часть территории Афганистана царь Ашока перед тем как стать заядлым буддистом, или же не присоединял, право слово, не имеет никакого значения.

Бог дал каждому народу определенную территорию, так что присоединяй или не присоединяй — неизменно все вернется на круги своя, как это бывало уже не один десяток раз, так что только невежды и тупицы могут всерьез говорить о вечных империях.

А визиты в Индию Александра Македонского или этого опереточного Антиоха Великого ровным счетом ничего там не изменили и ни на что не повлияли…

На юго-востоке Азии расположена примыкающая к морю равнина, прорезанная руслами двух великих рек — Хуанхэ и Янцзы. Именно там, в долинах этих рек, и зародилась одна из самых оригинальных культур Древнего мира.

В самом начале все происходило довольно тривиально: среднее течение реки Хуанхэ было заселено трудолюбивыми людьми, которые выращивали просо, пшеницу и рис, разводили скот и шелковичных червей, с помощью которых создавалось истинно китайское чудо — шелк.

Это благодатное время соответствует рубежу II тысячелетия до н.э.

Примерно к середине этого тысячелетия идиллия завершилась возникновением целого ряда рабовладельческих государств. Каждое из этих государств (как, впрочем, и каждая земледельческая община) поклонялось своим богам. Объединяющим этико-религиозным началом служило обожествление сил Природы, а также поклонение памяти предков.

В некоторых местностях процветал также культ священных гор, предусматривающий человеческие жертвоприношения.

Типичная, как любят выражаться колонизаторы, языческая страна, отгородившаяся мощными стенами от всего цивилизованного мира.

И все подобные ярлыки были бы в достаточной степени справедливыми, если бы не отдельно взятые явления духовной жизни, превратившие эту страну в колыбель самобытной, великой цивилизации.

Эти явления возникли в VI-V веках до нашей эры, когда Китай, разделенный на множество удельных княжеств, жестоко страдал как от произвола князьков, так и от непрекращающихся междоусобиц.

Вот тогда-то и промчалась по городам и селам молва о странствующем мудреце по имени Кун Фу-цзы, известном теперь во всем мире под именем Конфуций(551—479 гг. до н.э.).

Он родился в уезде Чанпин, что на востоке Китая, в обедневшей аристократической семье. Когда ему было три года, умер отец, а в семнадцатилетнем возрасте он лишился матери.

Известно, что был он довольно высок — 1 м 91 см.

Известно, что с 30 до 66 лет мудрец путешествовал по стране, проповедуя свое учение, что было у него 3000 учеников, 72 из них считались особенно близкими, а 12 находились при нем неотлучно.

Известно, что со своих слушателей Конфуций брал весьма скромную плату, а последний этап своей жизни он провел, живя на средства нескольких богатых учеников, предоставивших Учителю помещение для собственной школы.

Известно, что он был женат, но жена оставила его по причине, как утверждают злые языки, совершенно непереносимой педантичности и почти маниакальной приверженности к установленному порядку. Он, говорят, не входил в дом, если циновка у входа лежала не так, как положено.

По недостаточно проверенным данным, Конфуций некоторое время исполнял обязанности уездного правителя и ему даже пришлось приговорить к смертной казни одного человека, хотя это противоречило его убеждениям: мудрец считал порочным исполнение требований тех или иных законов под страхом смерти.

Незадолго до своей кончины Конфуций горько сетовал на то, что «не нашлось ни одного правителя, который пожелал бы стать его учеником». Ученики похоронили его там, где он сам выбрал место для собственной могилы: на берегу тихой речки под сенью кипарисов.