Валерий Гитин - Всемирная история без комплексов и стереотипов. Том 2

Но вот на небосклоне эпохи Просвещения возникло новое тело, которое внесло весьма ощутимый диссонанс в довольно-таки слаженный хор гурманов, сокрушающихся по поводу несовместимости баранины и сметанного соуса. Это тело громко и резко проговорило: «Довольно ныть! Баранину следует жрать сырой — нужно быть ближе к природе! И никаких соусов!»

Это был Жан Жак Руссо(1712—1778 гг.) — писатель, философ.

Он написал целый ряд статей для «Энциклопедии», затем — «Рассуждение о науках и искусствах», где сформулировал свою философскую концепцию: противопоставление современного общества человеческой природе в пользу последней. Мало того, ко всеобщему изумлению и негодованию, он заклеймил все науки и все искусства как виновников наблюдаемого вырождения человеческого рода. Руссо безапелляционно заявил, что культура вырвала человека из блаженного первобытного состояния, не дав взамен никакой компенсации, а посему — предать ее анафеме, эту коварную и бесполезную культуру!

Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

В своем втором манифесте — «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми» — Руссо доискивался правовых, социальных и экономических причин неравенства между людьми. Он идеализировал «единственное состояние всеобщего равенства, и свободы людей», оскверненное появлением частной собственности (!).

АРГУМЕНТЫ:

«Первый, кто огородил клочок земли, осмелился сказать: „Эта земля принадлежит мне“, и нашел людей, которые были настолько простодушны, чтобы поверить этому, был истинным основателем гражданского общества.

Сколько преступлений, сколько войн, сколько бедствий и ужасов отвратил бы от человеческого рода тот, кто, вырвав столбы или засыпав рвы, служившие границами, воскликнул бы, обращаясь к людям: «Берегитесь слушать этого обманщика! Вы погибли, если забудете, что плод принадлежит всем, а земля никому!»

Жан Жак Руссо. «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства между людьми».

Люмпенская чушь. Ведь совершенно очевидно то, что именно Природа категорически не приемлет равенства. Лев никого не подпустит к своему логову, и у собак есть врожденный инстинкт охраны территории. Это только у колхозников бытовало убеждение в том, что «все вокруг колхозное — все вокруг мое», а у всех прочих есть природное чувство собственности, как у неутомимых строителей-бобров, как У тружениц-пчел, как у большинства живых существ.

Человек заботится прежде всего о своем потомстве, о своем клочке земли, о своем токарном станке, о своей рукописи, как и о своем здоровье, жизни, карьере и т.д. И чем добросовестней он будет заботиться обо всем своем, тем меньше он возложит хлопот о своей персоне на окружающих, то есть тем более он будет полезен обществу.

Мы ведь, господин Руссо, рождаемся не в массе, а по одному, с самого первого мгновения начав бороться за свою жизнь, и уходим из нее мы тоже по одному, и миссия на этой планете у каждого из нас своя, за выполнение которой каждый ответит перед лицом Творца.

А в массу мы зачастую сбиваемся исключительно по причине постыдной слабости, когда хотим что-то отнять у себе подобных или, напротив, помешать себе подобным что-то отнять у нас, а придумать какую-нибудь штуку, способную остановить сотню-другую агрессоров, как-то слабо, равно как и придумать штуку, способную вскопать огород, перетащить тяжести или выкорчевать старый пень.

Нет стадного инстинкта, есть отсутствие самодостаточности.

КСТАТИ:

«Почти все люди — рабы, и это объясняется той же причиной, какой спартанцы объясняли приниженность персов: они не в силах произнести слово „нет“. Умение произносить его и умение жить уединенно — вот способы, какими только и можно отстоять свою независимость и свою личность».

Никола Себастьен де Шамфор

В конце концов, господин Руссо, написали же Вы роман «Юлия, или Новая Элоиза», написали же «Исповедь», где в центре повествования — отнюдь не эмоции толпы, а сугубо личные переживания отдельно взятых людей, и недаром же считается, что эти произведения в немалой мере способствовали становлению психологизма в европейской литературе.

Но наряду с этими были и другие произведения, такие как «Общественный договор», где Руссо выступает как апологет теории естественного права и общественного договора. Его идеал государства — демократическая республика небольшого размера, наподобие швейцарского кантона или древнегреческого полиса.

А главная мысль этой книги выражается в теоретическом оправдании господства массы и категорическом отрицании любых привилегий, не только сословных, но и образовательных, интеллектуальных, моральных и т.д. Не поднять подзаборных пьяниц до уровня образованных и самодостаточных людей, а уравнять их, тем самым лишив абсолютно всех главного стимула получения образования, достижения почетного положения в обществе и т.д.

И этот господин еще был недоволен существующим государственным строем! Вот при его модели державы он уж точно бы отправился в концлагерь после первого же опубликованного опуса. Революционные террористы образца 1793 года однозначно ссылались на произведения Руссо, доказывая свое естественное право на истребление всех, кто имел любые привилегии перед отбросами общества. Так-то…

КСТАТИ:

«Всякий сочинитель хочет писать так, чтобы его понимали; но при этом нужно писать о том, что стоит того, чтобы его понимали».

Жан де Лабрюйер

Или чтобы понимали, но далеко не все, а лишь те, кто готов должным образом понять написанное и сделать из него правильные выводы. Зачастую ведь люди трактуют написанное в меру своей испорченности, приводя этим в ужас автора, «ничего такого» не имевшего в виду…

Но к Руссо это не относится: он отдавал себе отчет в том, о чем пишет и к чему призывает.

И принципиально иной подход к жизненной философии можно наблюдать у современника Руссо — украинского мудреца Григория Сковороды(1722—1794 гг.).

Он называл себя «Сократом на Руси».

Да, он воплощал в себе и Сократа, и Диогена, и, возможно, еще много кого из светлейших умов человечества, сумевших подняться, воспарить над суетностью среднестатистического мира и его ценностями, придуманными теми, кому до крайности охота восприниматься умнее, выше, богаче, престижнее своего ближнего. Вот только на простой вопрос «Зачем?» такие люди отвечать, как правило, либо затрудняются, либо категорически отказываются, гневно сверкая заплывшими жиром глазками.

Сковорода — апологет внутренней свободы человека. Именно этот вид свободы гарантирует независимость при любых жизненных обстоятельствах и равновесие между желаниями и возможностями, называемое счастьем.