Станислав Данилов - Дорюрикова Русь. Фрагменты забытой истории

Стоит также отметить безусловную связь русов и Дунайской Болгарии, на примере происхождения загадочного происхождения князя Олега Вещего, и «фирменной» прически князя Святослава, по мнению доктора исторических наук Артамонова, заимствованной у болгар, «князья с остриженными головами» [Артамонов, 1962, с.155–156]. Кстати специфическая внешность Святослава была вполне обычной для всех первых князей-русов Киевской династии (безбородое лицо, вислые усы имели и Владимир Святой, и Ярослав Мудрый), но по странным причинам в исторических трудах только Святослава изображают именно таким, каким описали его византийские очевидцы. Хотя связь «модной причёски» Святослава связана, скорее всего, с другими народностями, о которых мы обязательно упомянем.

Ещё одним мало освещаемом (но уже давно изученным!) является вопрос о народонаселении Восточной и Центральной Европы. Миграции народов, напластование культур, смена доминирующих групп, исчезновение старых этнических образований, появление новых движущих сил – не понимая в общих чертах всего этого, невозможно понять, как появились обширные государства, в том числе и Россия, поскольку остаются невидимые связи, оставшиеся через столетия, когда одни народы канули в бездну истории и уступили место другим.

Ведь, пожалуй, самой трудноразрешимой загадкой происхождения русов является их множественная локализация в различных источниках. И это действительно факт: русы, то подвергаются полному или практически полному уничтожению в Закавказье, то принимают ислам, то несколько раз обращаются в христианство (например, в 867 г., 915 г. и 988 г.). То вдруг они оказываются родом «из племени франков», то «народом тюрок», носящими мечи сулеймановы и широкие шаровары, бреющими бороду и головы, сжигающими своих покойников, то отращивающими бороды и хоронящими мертвых вместе с оружием и женами/рабынями. Между тем сама география даёт немало подсказок для возможного поиска некоторых ответов на мёртвые, казалось бы, вопросы. И нескольких географических локализаций русов мы также коснёмся в этой книге.

Помимо этого, существует вполне научная мысль, что «, во-первых, сходство названий может быть чисто случайным совпадением, а во-вторых, история языков показывает, что одинаковые этнические названия нередко прилагаются соседями и к неродственным по языку племенам, обладающим похожей культурой» [Дьяконов, 1968, с. 4]. Понимание данных тезисов сильно бы облегчили жизнь ряду антинорманистов, стремящихся, во что бы то ни стало «сгрести» кельтских рутенов, германских ругов и крымских росов в один народ, исходя из некоторой схожести этих этнонимов [например, Меркулов, 2006]. А ведь это обстоятельство (наличие схожих этнонимов у разных народов), возможно, напрямую имеет отношение к проблеме описания трех центров русов арабскими географами, которые отечественная историография пытается привязать непременно к Киеву и Новгороду.

Далее постараемся в данной книге пролить свет на более подробные взаимоотношения Руси и Хазарского каганата, которые за довольно короткий исторический период предстают в весьма причудливом свете. Сначала, как, безусловно, даннические, потом скорее, как союзнические, затем внезапно становятся прямо враждебными, с финальным разгромом хазарской столицы Итиля якобы Святославом, который на самом деле находился в тот момент на Дунае. Особое значение в этом направлении будет уделено восточным (арабским и персидским) источникам о Руси, которые как никакие другие сообщают ряд ценных сведений, неоценённых в большинстве своём официальной наукой. К сожалению, до сих пор актуально мнение, что «длительные споры с норманистами, в которых страстность и темперамент заменяли аргументы, приводили нередко к одностороннему, недостаточно продуманному использованию бесценных показаний восточной литературы» [Заходер, 1967, с. 77].

Рассмотрим странности локализации и привязки князей Игоря Старого и Олега Вещего к Великому Новгороду, в тот момент, когда его ещё не существовало, проблему других «Новгородов» и даже «Киевов». Ну и наконец, самое главное: покажем, что сам термин «Русь» в зависимости от конкретной эпохи мог применяться не к одной, а к нескольким разным территориям, населёнными, возможно, различными народами с похожими названиями. Параллельно, разумеется, будет кратко освещаться политическая обстановка в том или ином регионе, в зависимости от эпохи.

У автора книги задача непростая: попытаться систематизировать основные накопленные наукой знаний по конкретным вопросам существования дорюриковой Руси, которые иной раз выражены как в единичных экземплярах научных трудов, так и в авторитетных изданиях. И далее хотя бы фрагментарно (ибо объём исследуемых тем достаточно велик) показать малоизвестные моменты древнерусской истории, как до призвания варягов, так и после их появления на страницах летописей. Разъяснить суть этих моментов, ошибочно освещённых некоторыми авторитетными историками, чтобы, наконец, опереться на некие твёрдые ориентиры начала русской истории, у которой с опорой на варяжскую легенду это плохо получается. Устранить по возможности многие мифологемы начала русской истории, нащупав определенные точки отсчета. Коснёмся и критики норманской теории, однако она будет освещаться постольку поскольку, так как цель книги другая. К тому же чрезмерное заострение внимания на этой критике явно отвлечёт читателя от более интересных тем, связанных с началом русской истории.

Данная книга скорее очерк, нежели исследование, однако хотя бы частичное освещение вышеперечисленных вопросов, в большинстве своём остающихся за кулисой исторических трудов, которые также немаловажны для широкой публики, будет интересной информацией для любознательных читателей. Предполагаемая теоретическая и практическая значимость данной книги состоит в изучении опыта, накопленного отечественной и зарубежной историографией по проблеме интерпретации важнейших вопросов древней истории Руси. Собранный источниковедческий и историографический материал, а также сформулированные в работе выводы уточняют, дополняют и конкретизируют ряд положений в области истории Руси V-XII вв.

Все сведения и информативные данные взяты из существующих источников, и будет наглядно показано, что отдельные специализированные научные труды весьма часто остаются в стороне от общей картины начала русской истории, которую очень часто неубедительно пытается выстроить учёное сообщество, неизбежно промахиваясь при этом мимо своей конечной цели, не используя всей полноты накопленных знаний. Положения и выводы данной работы вполне могут быть использованы для дальнейшего изучения истории Древнерусского государства, как при написании работ по истории Древней Руси, так и историографии отечественной истории.