В.И. Карпец - Русь Мiровеева (опыт «исправления имен»)

И далее:

«…нерожденный Адам не имел среди людей другого, подобного ему, нерожденного и не имеющего причины; точно так же и нерожденная, а происшедшая Евва, т.к. они истинные примеры нерожденного Отца и Св. Духа; тогда как рожденный сын их имеет среди всех людей настоящих рожденных сынов, братьев, подобных ему, ибо они образ и примерное подобие Христа, рожденного Сына».

В свете изложенного мы легко можем видеть проступающую сквозь раздробленность исторических фактов характерную аналогию, точнее, «иконологию». Исходя из единства Царского Рода как Руси (изначальной Сурии или Сирии, или державы Рош-Реш) — а мы убедились, что замечания многих авторов о единой Рюрико-Романовской династии, по-видимому, справедливы, — «вторая раса» является как бы отображением царской избранности первой, Рюриковичей, но также и восполнением и исполнением. В княжатах Решских — Кобыличах — присутствует (через линию Полоцких князей, по крайней мере) Рюрикова кровь, то есть оба эти рода единокровны, единоприродны, но различны, «раздельно-нераздельны», вторая раса как бы исходит из первой, «изводится» из нее.

Эти аналогии простираются еще дальше — если «Рюрик» означает «сокол», то Царицу Анастасию именовали «голубицей», кстати, прежде всего сам Иоанн IV, чьего художественного дара и чуткости к символике отрицать невозможно. Мы обращаем внимание на настойчивую, нерукотворную закономерность: в моменты династической, да и просто исторической неустойчивости, на изломах, «помощь» приходит именно через женскую линию потомков Вейдевута, в дохристианской древности проявлявших отчетливые черты именно женских проявлений, в то время как Рюриков род — начало сугубо мужское. Между прочим, по сведениям В.С.Передлольского, Криве-Кривейте совершали свои жертвоприношения в женском одеянии (что только подчеркивает их связь с невинно проливаемой жрецами кровью — menstrui mundi). Разумеется, речь здесь идет о безднах тайны беззакония, но христианское освящение через Таинства Святой Церкви способно не только смывать следы этой тайны, но и придавать питаемому этой жертвенной кровью бытию совершенно новое измерение. Не случайно преподобный Иосиф Волоцкий писал в «Просветителе»: «…и как в древности Русская земля всех превзошла своим нечестием так сейчас, словно на золотых крыльях взлетев на небеса, она всех превзошла благочестием». Понятно, что в этом случае древний архетип, сколь бы осуждаем он ни был с точки зрения современной морали, оказывается паримическим, прообразовательным. И в этом смысле «вторая раса» Русских Царей предстает совершенно иначе, чем узурпаторы-Каролинги, «вторая раса» французский королей, разорвавшая династическую цепь, но совсем противоположным образом — как дополняющее мужское, царственное начало вторым, женским связующим. Здесь поразительно даже совпадение по именам. Далеко не во всем разделяя взгляды В.С.Соловьева, высказанные им в его книге «Россия и Вселенская Церковь» (более того, отвергая его католические симпатии), мы тем не менее позволяем себе привести его толкование на Книгу Бытия, совершенно неожиданно открывающую тайну Имени Царского Рода. Кстати, по духу и смыслу этот отрывок не только не римо-католический, но даже, скорее, антикатолический. Остается лишь удивляться сочетанию церковно-политической «латинофилии» Соловьева и принципиально «антифилиоквистской» природе его метафизики и онтологии. Речь у философа идет о первом стихе Бытия — "Bereshit bara Elokhim»:

«Берешит — или, вернее, — in principio, seu potius in capitulo (в начале, или, вернее, во главе) […] Таким образом, вечная Премудрость и есть решит, женское начало, или глава свякого существования, как „…“ Элогим, Триединый Бог, есть рош, его активное начало, или глава. Но согласно Книге Бытия, Бог создал небо и землю в этой решит, в Своей существенной Премудрости. Это обозначает, что сказанная Божественная Премудрость представляет не только существенное и актуальное всеединство абсолютного существа или субстанцию Бога, но и содержит в себе объединяющую мощь разделенного и раздробленного мирового бытия. Будучи завершенным единством всего в Боге, она становится также и единством Бога и внебожественного существования. Она представляет, таким образом, истинную причину творения и его цель — принцип, в котором Бог создал небо и землю. Если она субстанциально пребывает в Боге (выделено нами — В.К.), она действительно осуществляется в мире, последовательно воплощается в нем, приводя его к все более и более совершенному единству. Она есть решит в начале — плодотворная идея безусловного единства, единое могущество, долженствующая объединить все».

Это написано о миротворении. Но обратим внимание на имена — Рош и Решит. Замечательно, что исследования, основанные на гебраистике, вполне совпадают также и с современной расшифровкой пеласго-этрусского корнесловия, проделанного современным физиком и лингвистом Г.С.Гриневичем. «РУ — „красота“ (красивый, прекрасный, красный). К. с. РУ СЬ — это (СЬ) прекрасно (РУ)! О чем думал Ф.М.Достоевский, когда писал, что „красота спасет мир“? РУ БИ НЪ — изначально (НЬ) двойная (БИ) красота, т.е. прекрасный и красного цвета. РЬ — „горение (гореть — уничтожаться огнем, сверкать, блестеть, испытывать высокое чувство; преть или гнить (разлагаться), нагреваясь — гниль“. К. с. ГА РЬ (выгоревшее место в лесу) — площадь, место (ГА) горения (РЬ); господство (ГА) уничтожающего огня (РЬ); РЕ — „редкость (редкий — не густой, не плотный; редкий — не часто встречающийся, редкостный)“. К. с. РЕ ШЕ ТО — то (ТО) высшая оценка (ШЕ) редкости (РЕ) […] РЕ — "рассеивание (рассеянный — посеянный, расположюенный на большой расстоянии, пространстве и т.д.; рассеянный — невнимательный и т.д.) „[…] РО — рост […], род“. К. с. прасл. „росы“ — самоназвание этрусков; зафиксировано в этрусских письменных памятниках (V в. до Р.Х.). РО СЫ — сущие, истинные (СЫ) представители Рода (РО) человеческого; рус. „рой“ — семья пчел (родовой знак Царского Рода, прежде всего Меровингов — В.К.). РО И — Его (т.е. Бога) (И) Род (РО)».

Интересна и расшифровка древних значений этих слов-слогов, даваемая Г.С.Гриневичем:

«Рискуя (РИ) Рысичи (РЫ) писали красоту (РУ), Уничтожая (РЪ) гниль (РЬ) редчайшего (РЕ) рассеянного (РЕ) все возрастающего Рода (РО)»

Но ведь именно таково натурфилосовское взаимодействие огненного и влажного, солнечного и лунного, мужского и женского, Рощ и Решит!

А теперь вспомним, что Рош — это Русь Мировеева, Рюрикрва, «первая раса», а решит — «княжата Решские», от которых, по словам князя Курбского, и произошел Андрей Кобыла. Сама история выступает как Теофания, как Икона. Неожиданный смысл обретают также замечания о «менестрелях Мурсии» и «менестрелях Морвана», причем, в отличие от католической Европы, русско-православный мир находит адекватную формулу из взаимоотношений, вытекающую из образаих ипостасной природы Троического мироустроения. А связующее звено двух родов — Жена, Царица, Воскресшая (Анастасия)… А далее — суровое предупреждение «боголюбцев», которое вполне укладывается в выраженную словами инвективу: если она субстанционально пребывает в Боге, она действительно осуществляется в мире! А если нет? Логика — Православный Царь versus Криве-Кривейте — неумолима: Святая Евхаристия versus кровавая жертва царского сына. Воскресение versus цареубийство. Мы, действительно, возвращаясь к Жану Робену, сталкиваемся с «венедско-венерианским» наследием «в двух его аспектах — благословенном и проклятом». Характерно, что именно так и воспринимали династию Романовых в русской истории — для одних (синодальных историографов) она изначально благословенна, для других (прежде всего, старообрядцев) — изначально проклята. Следует ясно и недвусмысленно признать, что в данном случае правы и те, и другие. Эта двойственность, текучесть слышна и в самом имени Романовых, таинственно выплывающих из острова Романове или Ромове: в нем звучит все то же имя Мораны или Марены, Марева, но также и Мора, Мавра — dark side of the moon — но и amor. Огласовка РМНВ зеркально отображает МРВН -Меровинг. Знаменательно, что приходу Романовых на престол предшествовало жестокое убийство «воренка», сына Марины Мнишек (опять кровопролитие и опять царское, ведь Марина, как бы ни относиться к ней, была венчана на царство!). В имяотрицании родовой грех грехом же и попирается, взыскуя, вопия о покровении его сенью законной, послушанием Церкви, канону и старине. Исполнение церковного закона во всей его полноте и даже букве для Романовых (что не было для Рюриковичей столь актуально) приобретало совершенно иной смысл, чем для любой другой Царсвующей династии. Если Рюриковичи, как писал к ним Киевский митрополит Иларион, (преп. Никон Киево-Печерский), крестясь, уже ходили в благодати, то для «второй расы» требования закона (разумеется, Православного) обретали, также и ввиду эсхатологической природы Династии, как Царствующей, начавшейся (и, быть может, должной окончиться, что отчасти и исполнилось в 1917 г.) Михаилом, Архангелом Закона, значение большее, нежели простое личное благочестие.