Вадим Барташ - Врата Бога. Книга первая. Под сенью Ашшура

– Я проиграл пари, Великий государь, – произнёс младший сын Шильках. – И вынужден исполнить любое твоё желание.

– Придёт час, и я сообщу тебе о нём! – загадочно произнёс Ашшурбанапал.

Не прошло и трёх месяцев после той памятной львиной охоты, которая была проведена во дворе Северного дворца в Ниневии, как эламский правитель Уртаки и скрывавшиеся при его дворе Бел-Икеш и князь Приморья, халдей Набу-шум-эреш, один за другим занедужили и после этого дружно задумали покинуть этот мир и спустились в царство теней. Все поговаривали, что их смерти как-то странно совпали, а кое-кто начал высказывать и предположения, что их могли отравить.

Но кто бы это мог сделать? Виновного людская молва так и не определила.

Ну а кто им был, об этом знал наверняка тогда всего лишь один человек…Но по этому поводу Ашшурбанапал лишь многозначительно улыбался.

Шильках возвела на трон Элама своего старшего сына, а князь Тахрах, её младший сын, поехал во вторую столицу Элама Мадакту, где и вступил в должность тамошнего наместника.

Старшей дочерью Асархаддона, отца нынешнего Великого царя, являлась Шерруа-этеррит. Я о ней упоминал в первой главе. О-о! Ну это была ещё та свирестёлка! Если сказать, что нрав у этой девицы был скверный, то это ничего про него не сказать. Она с малолетства никого не слушала, считалась сорви головой и привыкла получать всё, что ей захочется, но в случае если её желание не исполнялось, то наступала буря.

Вздорная, привыкшая к истерикам по любому поводу, а то зачастую и без повода, она всегда вела себя вызывающе и вне рамок приличия. С ней при дворе никто не мог совладать, и никто c ней не хотел связываться.

Но хуже всего было то, что она ещё и рано пристрастилась к разгульному образу жизни.

Уже в двенадцать лет она впервые пригубила вино, в пятнадцать начала постоянно выпивать, а спустя года полтора и вовсе стала пить как лошадь, и постепенно у неё начали случаться запои, и когда это происходило, то она уже ничего не соображала и пускалась во все тяжкие. Вначале в её сети попадались некоторые придворные, затем она закрутила шашни кое с кем из гвардейцев, ну а после докатилась даже до черни, до портовых грузчиков и рабов. Любовников она меняла постоянно, и дурная слава об этой принцессе разносилась по всей Ниневии, но её это как-то не слишком смущало.

А несколько раз случалось и так, что Шерруа-этеррит находили в невменяемом состоянии в какой-нибудь таверне, где с ней успевали поразвлечься все, кто на неё положил глаз. Благо мало кто мог даже предполагать, что та, которую имели все по кругу, и кому было не лень, не обычная потаскуха, а дочь Великого царя! И непонятно, как ещё её, такую оторву, никто не украл и не обратил в рабство, или не продал в какой-нибудь притон. А могли эту принцессу запросто и зарезать.

Наверное, при таком совершенно асоциальном поведении, к которому она с пятнадцати лет пристрастилась и когда всё чаще опускалась на самое дно, всё закончилось бы тем, что её неизбежно прежде времени лишили бы жизни, но перед очередным Новогодним праздником ей на глаза попался один гвардейский офицер…

Происхождение у него было ничтожное, да ещё к тому же он оказался иноземцем, но благодаря своим выдающимся физическим качествам он получил офицерское звание в корпусе царских телохранителей.

Мимо такого мужа Шерруа-этеррит не могла пройти!

А надо сказать, что корпус гвардейцев, охранявших огромный Северный дворец в Ниневии, состоял из семи полков пехоты, в каждом из которых было две тысячи воинов, и из трёх эскадронов кавалерии, так что всего в нём на царском довольствии состояло 15 тысяч отборных молодых мужчин.

Возглавлялся полк обычно генералом, в ассирийской армии его называли рабсаком. В гвардейцы отбирали отличившихся воинов, проявивших себя в деле и показавших незаурядную храбрость, и тут уже не смотрели на происхождение, а в правление предыдущего царя Синаххериба в этот корпус стали вливаться не только ассирийцы, и поэтому отличившегося в египетской кампании Бел-ибни, халдея по происхождению, зачислили в него. А через полгода он получил звание младшего офицера.

Каждый гвардейский полк носил своё название: «Бессмертные», «Бесстрашные», «Неукротимые» и тому подобные, и у каждого были свои значки, знамёна и доспехи.

Великан (или как его за глаза звали "Халдей") служил в полку «Бессмертных».

У «Бессмертных» были шлёмы с конскими гребнями, синего цвета плащи и на круглых щитах изображался Ашшур с луком, верховный ассирийский бог.

У каждого полка имелся свой лагерь, располагавшийся внутри дворца.

«Бессмертные» базировались у Приречных ворот и охраняли часть Западной стены и примыкавшие к ней Приречный парк, пристань и ряд других сооружений, включая и храм богини Иштар.

По давно заведённой традиции, пришедшей в Ассирию ещё от шумеров (у которых богиня любви называлась Инанной), раз в году каждая женщина обязана была прийти в храм этой небожительницы и предложить себя любому желающему, который готов был заплатить определённую сумму за близость с ней. Потом собранные таким образом средства передавались на содержание храма.

Однако уже почти как век ассирийки из знатных и богатых семей откупались от подобной повинности, предоставляя вместо себя какую-нибудь рабыню, но вот старшая сестра Ашшурбанапала в эти дни вдруг превращалась в набожную прихожанку и с необыкновенным рвением лично исполняла то, что предписывалось укоренившейся традицией.

На этот раз к церемонии в храме богини любви она готовилась заранее, и даже для этого разработала план.

Шерруа-этеррит узнала, в какое именно время храм посещали воины из полка «Бессмертных», и с рассветом пришла в него. Но заявилась она не одна, а со своей служанкой. Служанка была давно уже не молодой, с мешками под подслеповатыми глазами и дряблым морщинистым лицом, и с длинным крючковатым носом, и от того выглядела ужасно и казалась сущей уродиной. Её держали во дворце только из-за того, что она когда-то была кормилицей принцессы.

– Э-эй, бедняжка, а ты на что тут надеешься? Тебя же никто не выберет!

– Красотка, тебе придётся самой кому-то доплачивать за себя! Ну, кто в здравом уме захочет с тобой перепихиваться?!

– А может, старая, ты поймаешь какого-нибудь бедолагу и насильно напоишь его… И он с тобой совершит по пьяни подвиг? – со всех сторон слышались насмешки, щедро ссыпавшиеся на голову этой служанки.

Один из самых злых воинов не сдержался и съехидничал:

– Прикрылась бы ты, старая карга, покрывалом, что ли, а то при твоём виде невольно начинаешь заикаться! Ты же- страхолюдина, каких свет ещё не видывал!