Жун Синьцзян - 18 лекций о Дуньхуане

Согласно сведениям на установленной в 698 г. «Стеле Ли в нише пещер Могао» («Ли цзюнь Могаоку фокань бэй»), в 366 г. к восточному склону горы Минша, расположенной к югу от Дуньхуана, опираясь на посох, подошел шрамана Лэцзунь и внезапно увидел золотое сияние, как будто тысячи будд появились в золотистом свете (рис. 2). После этого он на восточном склоне Минша выдолбил первый грот пещер Могао. Вскоре еще один буддийский наставник с востока, Фалян, вырыл свой грот рядом с первым [14] Насчет начала создания гротов пещеры Могао в дуньхуанских рукописях есть две точки зрения. Выше была изложена версия о начале строительства в 366 г. Согласно другой версии, первые гроты появились на тринадцать лет раньше; она опирается на фрагмент документа P.2691 «Территория города Шачжоу» [ «Шачжоучэн туцзин»], который свидетельствует, что «грот был заложен на восьмой год Юнхэ, в год Гуйчоу (50 год традиционного шестидесятилетнего цикла. – Примеч. пер. )». Здесь допущена ошибка, потому что год Гуйчоу соответствует девятому году Юнхэ, то есть 353 году. В последних работах Ван Су предположил, что, хотя в 366 году Дуньхуан еще находился под контролем Ранней Лян, девиз принадлежит не ей, а соотносится с девизом Восточной Цзинь, что соответствует 344 году. См.: Ван Су . Дополнения к девизу правления Ганьлу в обнаруженных в Турфане рукописях. Точка зрения, согласно которой гроты пещер Могао были заложены на двадцать два года раньше, пока не получила поддержки в научном сообществе. . С тех самых пор началась тысячелетняя история создания пещер Могао. С Ранней Лян до Северной Лян под влиянием буддийских наставников, при поддержке правителей, с финансовой помощью местной аристократии буддизм стремительно распространялся в Дуньхуане, и прежде чем Северная Вэй покорила Северную Лян, «многие из граничащих с ним сел имели на своей территории ступу или храм» [3; 4]. Сейчас уже сложно отыскать гроты, проложенные Лэцзуном и Фаляном [15] Ма Дэ предполагает, что гроты 267 и 272 могли быть проложены Лэцзуном и Фаляном, однако эта версия не имеет достаточных оснований, и большинство ученых Исследовательского института Дуньхуана сходятся во мнении, что первые из сохранившихся гротов относятся к периоду Северной Лян, а Су Бай относит их к периоду Северной Вэй. См.: Ма Дэ. Изучение истории пещеры Могао в Дуньхуане. , но сохранились маленькие гроты и бельведеры северолянского периода [37; 26].

Рис. 2. Горы Минша в свете заходящего солнца («Благозвучие Дуньхуана» [ «Дуньхуан цзяосян»], С. 7)

Хотя Северной Вэй и удалось объединить север Китая, Дуньхуан из-за постоянных набегов жужаней вплоть до второй половины V века оставался в неспокойном регионе. Только благодаря полученному во время пяти династий Лян импульсу буддизм продолжал и дальше распространять свое влияние. Особенно бурно он развивается в период прямого контроля северовэйской династии над Дуньхуаном.

Формирование более высокого уровня культуры от Пинчэна до Лояна произошло с поглощением Северной Вэй ляньчжоуского буддизма. В дуньхуанской пещере Цанцзиндун сохранилась написанная правящим пристяжным императорского выезда ( фумадувэй ) Фэн Си в Лочжоу рукописная копия шестого цзюаня «Составная сутра о сути Абхидхармы» («Цза Апитань синь цзин» | «Самьюкта Абхидхарма хридая сутра»), датируемая 479 г., до переноса столицы в Лоян [63]. Кроме того, был обнаружен фрагмент вышитого изображения Будды, данного в качестве обета гуанянским князем крови Хуэй Анем и доставленного из Пинчэна в Дуньхуан (рис. 3) [12]. После того как в 525 г. дунъянский князь крови Юань Жун стал правителем Гуачжоу, наладился более тесный контакт между правящим домом Северной Вэй и Дуньхуаном. При нем наблюдался существенный культурный подъем – было скопировано большое количество священных текстов, вырыт большой грот в пещерах Могао. Во времена Северной Чжоу правителем Гуачжоу был назначен цзяньпинский гун Юй И, при котором также был прорыт большой грот [61]. Деяния этих аристократов послужили примером для самых разных социальных слоев Дуньхуана, и это способствовало подъему создания гротов в пещерах Могао.

Кроме того, и в эпоху Западной Цзинь, и во время шестнадцати варварских царств, и в период установившихся позднее Южных и Северных династий, буддийские монахи и паломники всегда двигались с востока на запад через Дуньхуан

Рис. 3. Фрагмент вышитого изображения Будды, данного в качестве обета Хуэй Анем, северовэйским князем Гуанъяна («Дуньхуан» [ «Дуньхуан»], С. 238)

и поддерживали жизненные силы буддизма в городе. Например, в 399 году через Дуньхуан прошел следовавший на запад за священными книгами монах Восточной Цзинь Фасянь, а в 404 году за священными книгами через заставу Янгу- ан прошел паломник Чжимэн с пятнадцатью соратниками. В 518 году Северная Вэй послала на поиски священных книг дуньхуанцев Сунюня и Хуэйшэна из Лояна. Причина, по которой был послан именно Сунюнь, проста: она заключалась как раз в том, что он был жителем Дуньхуана и хорошо понимал обстановку в западных землях. Поскольку Дуньхуан был первым городом в коридоре Хэси, куда входили идущие на восток монахи, и местом, где идущие на запад прощались с родиной, пещеры Могао, в свою очередь, стали местом, где путники молились о благополучной дороге; они никогда не пустовали.

Кроме индийского буддизма, в это же время в Дуньхуан проник и иранский зороастризм.

Британским археологом Аурелем Стейном (Aurel Stein) под огневыми и дымными маяками Великой китайской стены к северо-западу от Дуньхуана были обнаружены письма выходцев из среднеазиатской Согдианы, написанные по-согдийски и в научных кругах получившие название «Древних согдийских писем» (Sogdian Ancient Letters, рис. 4). Это письма согдийских торговцев из Ляньчжоу (Увэй) и Дуньхуана, адресованные родным в Самарканде (современный Узбекистан), но почему их спрятали у подножья Великой китайской стены, остается загадкой. В письмах говорится, что Ляньчжоу – место сосредоточения согдийских торговцев, а сфера их деятельности охватывает территории от Лояна на западе до Дуньхуана на востоке; описываются также торговые маршруты и наличие товаров – золота, мускуса, черного перца, камфары, изделий изо льна, продуктов питания и, конечно, китайской шелковой материи [9; 10]. Эти письма, составленные в последние годы Западной Цзинь (после 312 г.) [16], отражают масштаб и характер торговой деятельности Шелкового пути. Хотя удовлетворительного перевода этих писем до сих пор нет, специалисты по вопросам согдийской письменности выделили некоторые имена собственные и общий смысл, что помогает нам изучать жизнь согдийцев в Дуньхуане в начале IV века. Исследователи склоняются к выводу, что письма отправлялись в том числе из Дуньхуана и Гуцзана (Увэя) – оба города были местами сосредоточения согдийских купцов. Согласно письму, которое значится в каталоге под номером два, в некое место из Самарканда прибыло сто уважаемых (вольных) граждан. Хэннин считает, что пунктом назначения был Дуньхуан, но из-за повреждений рукописи мы не можем этого однозначно утверждать. Однако не вызывает сомнения, что эти согдийцы называют предводителя каравана сабао (s’rtp’w), что, вероятно, и было его первоначальным значением (впоследствии словом «сабао» стали обозначать должность чиновника по делам религии зороастризма. – Примеч. пер. ). Кроме того, сохранилось слово βγnpt, которым последователи зороастризма (в китайской традиции – сяньцзяо . – Примеч. пер. ) обозначают духовенство (настоятеля храма). Это свидетельствует о том, что согдийцы заложили в Дуньхуане храм. Древние письма показывают, что зороастризм проник в Дуньхуан в начале IV века с согдийскими торговцами [20]. Помимо этого, слова ’yps’r и ’nkr’m, обозначающие чиновничьи должности, говорят о широкой автономии согдийских поселений. Таким образом, древние согдийские письма показали, что в начале IV века в Дуньхуане имелась община согдийских купцов, которая обладала широкой автономией и владела собственным зороастрийским храмом. Эти согдийские купцы, действовавшие на территории от Лояна на востоке до их собственных земель на западе, в большинстве своем напоминали тех купцов, что приходили сюда еще в период управления Цан Цы.