Александр Шубин - Преданная демократия. СССР и неформалы (1986-1989 г.г.)

Но политическая организация должна иметь броское название, а с этим у Союза независимых социалистов было плохо. Пора было определяться с названием идеологии и политического проекта.

Вспоминает В. Гурболиков: «В это время очень хотелось провозгласить себя социал-демократами. Но тогда пришлось бы идти на переговоры с другим кругом лиц, который тоже претендовал на эту нишу – с О. Румянцевым, „Перестройкой“, а с ними у нас почти не было ничего общего во взглядах. И человеческого контакта не было».

В действительности будущие социал-демократы уже тогда были социал-либералами, то есть либералами с социальным окрасом. Когда стало «можно», они отказались и от социализма.

Между тем настала пора предвыборной кампании. Нужно было участвовать. По новой процедуре избиратели не имели права голосовать за любого кандидата. Его должна была выдвинуть официально зарегистрированная организация, а потом еще и утвердить окружное избирательное собрание.

А. Исаев был выдвинут кандидатом в депутаты СССР от Фонда социальных инициатив. «Общинники» согласовали со Скворцовым предвыборную программу фонда, которая была довольно подробной, затрагивала вопросы экономики, социальных отношений, политики, права, экологии и так далее.

Программа требовала передать большинство предприятий «в полное распоряжение трудовых коллективов». Здесь «общинники» предлагали свою систему ассоциаций предприятий, коллегии которых состоят из представителей советов трудовых коллективов. Эти ассоциации могли бы регулировать рыночное хозяйство наряду с хозрасчетными структурами. Программа предлагала по-разному относиться к трудовым кооперативам, где работники являются совладельцами, и к коммерческим предприятиям (в это время капиталистический сектор начал развиваться под видом кооперативного). Это был компромисс «рыночных социалистов» с противником «кооперативщиков» С. Скворцовым, участником создания Объединенного фронта трудящихся. Под влиянием Скворцова «общинники» согласились поддержать идею замораживания цен. При этом предполагалось создать Федерацию потребителей, которая могла бы контролировать движение товаров и их качество [215]. Программа включала набор экологических и правозащитных требований, которые в 1989 году станут общепризнанными в демократическом лагере.

Союз независимых социалистов превращался в партию де-факто. Но в это время взгляды Исаева продолжали радикализироваться, и в итоге он рискнул личной карьерой в пользу идеологической радикальности. Исаев решил, что этот союз должен провозгласить себя анархистской организацией, что по тем временам было очень круто даже для «Демократического союза».

А. Исаев вспоминает: «Мы упорно искали название, которое отражало бы нашу сущность. Но каждый раз название было каким-то блеклым. Обсуждали названия „революционные синдикалисты“, „левые эсеры“. В том числе обсуждались „анархо-синдикалисты“. Мы постоянно отвергали это название как слишком резкое. Решающую роль сыграл Леша Ковалев, который был успешным для того времени общественным деятелем. Разговаривая с Гурболиковым, он сказал: „Конечно, это же яркое название. Тут я выступал в одной аудитории, и мне сказали: „То, что вы говорите, это анархо-синдикалистский уклон, который партия давно разгромила“. „Все уклоны разбила, в результате мы так и живем“, – ответил Ковалев под гром аплодисментов. В результате очень загорелся этой идеей Володя Гурболиков“.

В «Общине» последовательным стопроцентным анархистом почти никто не был. С одной стороны, анархистами, но своеобразными, считали себя старые лидеры Исаев, Шубин и Гурболиков, но до зимы они видели Союз независимых социалистов более широким движением, в котором участвуют анархисты. Не у всех должны быть такие четкие идеи с такими далеко идущими выводами. Анархистами считали себя молодые активисты «Альянса» и П. Рябов. Они критиковали «вождей» за оппортунизм, за нежелание прямо назвать организацию анархистской. Но многие члены «Общины» не считали себя анархистами, некоторые из них не перешли затем в Конфедерацию анархо-синдикалистов. Свои анархистские позиции давно не скрывал иркутский лидер И. Подшивалов и еще несколько лидеров провинциальных групп, но вокруг них группировались левые социалисты, многие из которых тогда не считали себя анархистами.

Исаев так вспоминает о мотивах принятия самоназвания «анархо-синдикалисты»: «Между нами разгорелся спор. Я говорил, что мы же с тобой действительно анархо-синдикалисты, а ты отвечал: „Я анархист, и я синдикалист, но я не анархо-синдикалист“. Имелось в виду, что анархо-синдикализм существовал как конкретное идейное течение со своими особенностями, некоторые из которых не соответствуют идеологии „Общины“. Впоследствии пришлось доказывать, что именно „общинный социализм“ и есть современный российский анархосиндикализм. В итоге эта позиция и стала реальностью. «В этот период у нас было историософское сознание. Мы переносили на современные реалии известные нам исторические модели. Судьба Бакунина и споры вокруг Маркса волновали нас не меньше, чем современные события. Время от времени мы называли себя анархистами, что было довольно условно в ситуации того времени.

Как это ни парадоксально, накануне принятия решения о провозглашении Конфедерации анархо-синдикалистов у меня наметился даже некоторый отход от увлечения анархизмом, я стал с интересом читать всяких эсеров, народников».

Два обстоятельства сыграли свою роль в этих событиях. Исаев опасался, что в случае острого социального кризиса революционные массы уйдут к «Демократическому союзу». Ожидание революционного взрыва радикализировало «общинников». Одновременно они занялись организацией народной дипломатии – поездок общественных активистов разных стран в гости друг к другу. «Общинники» установили контакты с анархо-синдикалистами из Шведского рабочего центра. Те обещали поддержку анархистскому крылу Союза независимых социалистов. Поскольку в Исаеве все время боролась тяга к анархизму с прагматичностью социал-демократа, такой «прагматический» аргумент перевесил мои «правые» доводы против анархистской самоидентификации.

22 ЯНВАРЯ 1989 ГОДАсобралась плановая конференция Союза независимых социалистов, которая должна была определиться с названием. Идея Исаева, активно поддержанная Гурболиковым, назваться Конфедерацией анархо-синдикалистов, захватила большинство делегатов.

Делегаты устали от идейных компромиссов, а анархо-синдикализм в интерпретации «Общины» был достаточно последователен и ясен. Очень активно это название поддержал А. Ковалев (через несколько месяцев ему надоело называться анархистом, он отошел от конфедерации и был избран депутатом Ленсовета). Против выступали мы с Корсетовым. Я при этом признавал себя анархистом (он считал себя таковым с осени 1988 года) и отдельно – синдикалистом, то есть сторонником участия в рабочем движении. Но доказывал, что называть организацию анархосиндикалистской нельзя, так как анархо-синдикализм – это определенная исторически сложившаяся идеология, которая не во всем точно соответствует нашей идеологии. В действительности анархо-синдикализм XX века сочетался с анархокоммунизмом, который был чужд «общинникам». Их идеология была ближе народничеству и прудонизму.