Григорий Герасимов - Мировоззренческие основы истории России (середина XIX – начало XX вв.). 2-е изд., сокр.

Запад потерял одну веру – христианскую и обрел новую: веру в науку и человека. Однако многие элементы христианского мировоззрения парадоксальным образом сохранились, нередко изменившись, в новых светских воззрениях. Подобно тому как христианское миропонимание в свое время не до конца отвергло наследие эллинских предшественников, так и теперь современное светское западное мировоззрение сохранило некоторые элементы христианства. В их числе оказались этические ценности и разработанная схоластиками вера в человеческий разум и в умопостигаемость эмпирической вселенной. Современное звучание приобрело такое иудео-христианское положение, как данная человеку Богом заповедь обладать землею и владычествовать над природой, но теперь – при помощи науки и техники как средств этого владычества. Типичным иудео-христианским компонентом, сохранившимся в современном рационалистическом мировоззрении и органически растворившимся в нем, была вера в линейное историческое движение человека к высшему свершению и вытекающая из этого вера в прогресс. Понимание же назначения человека носило подчеркнуто телеологический характер: историческое развитие человечества представлялось продвижением из темного прошлого, отмеченного печатью невежества, грубости, нищеты, страдания и угнетения, к сияющему идеальному будущему, где воцарятся разум, мудрость, процветание, счастье и свобода. При этом его построение целиком зависит от степени овладения разумным человеком природным и социальным миром.

Уверенность в силе научного прогресса, который приведет к раю на земле, возрастала по мере ослабления влияния христианства. Убежденность в том, что человек неуклонно приближается к более совершенному миру и совершенствуется сам в результате собственных усилий, превратилась в одну из наиболее характерных особенностей рационалистического мировоззрения. Двигателем прогресса стали не религия и вера, а наука и разум. Источником всякого усовершенствования мира и раскрепощения человечества была признана не Божья, а человеческая воля.

Девятнадцатый век, начавшийся созданием философских систем, казалось бы ответивших на наиболее сложные вопросы тогдашней современности, примиривших полярные мировоззрения, науку с Богом и подчинивших духу материю, закончился победой материализма и падением авторитета не только религии, но и самой философии, утратившей былую власть над умами и культурой.

Секуляризация, начавшись на Западе, с некоторым временным лагом проникала и в Россию, в основном путем освоения научных и философских идей.

Русское мышление допетровской эпохи. Православная религиозная парадигма, воспринятая от Византии, в течение многих веков развивалась замкнуто и в определенной мере самостоятельно и в результате превратилась в мировоззрение, отличное и от византийского, и от европейского.

Центрами идейной жизни Древней Руси были монастыри, именно в них вырабатывались идеология и культура, формировалось мировоззрение русского народа и его элиты. Православная религиозная мировоззренческая парадигма была привлекательна для русского человека. Она ясно показывала ему дорогу к Богу, смысл жизни и путь спасения. Это была комфортная в духовно-нравственном плане концепция, и жить в ней было достаточно легко и ясно. Разрушение устоявшихся взглядов и переход к рационалистической парадигме должен был нарушить этот комфорт, сложившийся и передававшийся из века в век. Перейти к новой парадигме можно было только в крайнем случае, в чрезвычайных обстоятельствах.

Убедить отказаться от привычных идей мог только тот, кто имел на это право, а таким человеком на Руси был только помазанник Божий – царь, вот он в лице Петра I и дал санкцию на смену мировоззренческой парадигмы, инициировав процесс импорта новых идей.

Переход к жизни в новой мировоззренческой парадигме сложный и болезненный процесс, меняющий все аспекты жизни человека и общества. Пойти на это можно только в крайнем случае, когда понимаешь, что без смены идей невозможно выжить; именно такая ситуация сложилась в России к концу XVII века. В это время вследствие военной угрозы со стороны западных стран общественно-политический, экономический, бытовой уклад, сформированный православием, перестал удовлетворять правящую элиту, и она отказалась от политики изоляции и широко открыла страну для импорта рационалистических идей, лежащих в основе западной военно-технической мощи, что создало предпосылки и условия смены мировоззренческих парадигм.

Русская философия и идейные течения XVIII века. В XVIII веке в России начался процесс формирования нового миропонимания на основе европейских рационалистических идей.

Надо отметить, что внутренней необходимости, вытекающей непосредственно из развития религиозной парадигмы, в смене мировоззрения ни у народа, ни у элиты не было. Православие как его ядро устраивало и тех, и других, поскольку давало ответы на наиболее важные мировоззренческие вопросы и указывало путь достижения цели жизни – сближение с Богом и спасение души. Но элита была вынуждена реагировать на усилившееся культурное, политическое и военное давление Запада. Можно утверждать, что если бы не соседство с Европой, то существенных перемен в русском мировоззрении не произошло бы. Но и перейдя к усиленному экспорту европейских идей, элита не планировала отказываться от православия как ядра мировоззрения. Даже Петр I надеялся взять некоторые идеи и технологии, а потом «повернуться к Европе задом». Однако, воспринимая западные технологии, обычаи, культуру, реформаторы с неизбежностью вынуждены были воспринимать и те философские и научные идеи, на которых те базировались и благодаря которым они, собственно говоря, стали возможны. Так, параллельно с православным мировоззрением, внедрялось мировоззрение рационалистическое, ядром которого в то время были философские идеи.

Поскольку рационалистическое мировоззрение первоначально проникло только в высший класс, то он первым стал отказываться от религиозного мировоззрения и начал строить свою жизнь, культуру и быт исходя из западных идей, в то время как основная масса нижних слоев населения продолжала жить в условиях прежней православной идеологии и формируемой ею культуры и быта. Так возникли две культуры в одном народе. Они были настолько различны, что их представители начали говорить на разных языках: народ на русском, а дворянство на французском. Только на иностранных языках можно было получать и передавать идеи, пришедшие с Запада, на французском языке было легче оперировать рационалистическими идеями, понятиями и категориями, аналогов которым в русском еще не было. Человек с рационалистическим мировоззрением поневоле вытеснялся в иной языковой мир.