Муслим Мурдалов - Шамиль – имам Чечни и Дагестана. Часть 1

Акушинский кадий с партиею составленною из Акушинцев и Шамхальцев имел поручение от Шамиля взять Низовое укрепление. Он обложил его и надежды на освобождение этой крепости не имели. 7-е ноября застало оборонительную систему в полном развитии. Все крепости в северном Дагестане были обложены, в нагорном кроме Хунзаха пали и к довершению успеха системы сам командующий отстреливался со всех фасов. Оборонительная система была в полном развитии. Оставление подполковником Евдокимовым укреплений и постов по Сулаку имело огромное влияние на жителей Кумыцкой площади. Русские бросают свои крепости, значит на них нам надеяться нечего, они пришли издалека и идут туда же, а горы остаются с нами. И Крымцы приходили настроили тоже укреплений, да ведь ушли же назад. Многие преданные нам уговаривали их уверяя, что русский Государь своим могуществом может горы разбросать; отчего же он этого не делает; время прошло прежде Русские у Турок и Персиян брали пушки, теперь Чеченцы берут пушки у Русских, и Шамиль прогонит их за Терек.

Мало-помалу Кумыки перестали слушаться своих начальников только движение войск по линии к левому флангу удерживало их в наружной покорности, малейшая неосторожность и общий бунт вспыхнул бы непременно. Генерал беспрестанно получал сведения от приставов, что на Кумыков полагаться нельзя, что сношения у них с наибами делаются чаще и чаще, что во всякой деревне живут непокорные, приставы просили у генерала инструкций на то, что им делать. Полковник Козловский доносил, что за Андрееву деревню он не ручается за полчаса. Князья и люди почетные перенесли свое имущество в наши укрепления, где и поместились с своими семействами. Положение дел было доведено до крайности, сношения с правым берегом Сулака совершенно прервано. По площади Шамхальской гуляли чеченцы, Шуаиб-Мулла брал подати с Шамхальцев и скотом и деньгами, составлял партии и не было конца дурным известиям и слухам. 7 ноября в Куринское укрепление прибыли 2 батальона, один Навагинский, другой Волынского пехотного полков и до 500 линейных казаков. Несмотря на общее дурное расположение Кумыков, генерал решился идти за Сулак, узнав, что Шуаиб-Мулла ушел туда. Генерал взял 2 батальона Куринского полка и до тысячи казаков и в один переход мы дошли до Внезапной. Навагинский батальон следовал туда же. Из Внезапной взяли батальон Кабардинской взамен которого должны были прийти Навагинцы и с 3-мя батальонами на другой день перешли в ночь Сулак около Темир-Аула. Полковник Козловский был с нами. После переправы отряда генерал послал приказание полковнику Евдокимову с батальонами и казаками в его отряде состоящими, присоединиться к нему. На другой день, Евдокимов вышел к оставленному посту Озену, где присоединился к нам. Мы шли по следу Шуаиба, потом узнали, что его партия ограбив Шамхальских подданных пошла на соединение к Шамилю в Темир-Хан-Шуру. В Озене подполковник Евдокимов получил сведения, что Тарки взбунтовались и осадили Низовое укрепление, что укрепление держится, но едва может продержаться более 3-х дней. Генерал решился идти туда, хотя это были не его владения и он не получал никакой инструкции. Из Озена мы выступили с 2-мя батальонами пехоты и 1500 казаков с 5 легкими орудиями. Козловского генерал оставил в Озене с 2 батальонами откуда велел ему следовать в Султани-Янчи-Юрты и занять и обеспечить нам переправу на Сулаке, между тем в случае появления партии Шуаиба-Муллы на Шамхальской или Кумыцкой площади он должен был за нею следовать. 15-го мы вышли Озеня и в полдень проходили мимо аула Кут-Тут-Кале, жители выскочили и начали стрелять, генерал поручил полковнику Волотскому начальнику нашей кавалерии управиться с ними; сам же генерал продолжал марш с пехотою по площади. Волотский послал 2 сотни вправо отрезать их от аула, а 2 сотни влево занять выход из ущелья и со всеми казаками двинулся за последними. Передовые сотни полетели по назначению жители угадав его намерения бросились на горы, аул и огромные стада баранов и рогатого скота достались казакам.

Отбитие скота 15-го ноября. Не прошло ¼ часа стада были уже во владении наших казаков. Волотской послал дать знать генералу об успехе, и что он прикажет делать с аулом; генерал отвечал, что теперь не время брать аулы, а скотину отправить с 2 сотнями казаков к Козловскому и догонять меня. К вечеру 15-го мы были в 12 верстах от Тарков. 16-го на рассвете тронулись вперед и около 10 часов утра вышли на Тарковскую долину и дали укреплению сигнал 3-мя пушечными выстрелами. Укрепление не услышало наших сигналов, ибо в это время Татары шли на приступ, который тотчас был прекращен и вся партия пошла к нам на встречу.

Акушинский кадий, начальник партии вознамерился остановить наш отряд и не допустить к укреплению, более чем на 4 версты в окружности. Татары усеяли площадь и бежали занять овраг служивший прежде водопроводом. Генерал желая обозреть местность ему совершенно незнакомую взял 5 сотен казаков и на рысях отделился от пехоты вперед. Тотчас понял, что кто первый захватит овраг, у того менее будут потери и потому велел 2 сотнямспешиться и занять его цепью, а остальным 3 стать по бокам. Волотской следовал со всею кавалериею сзади и тотчас подошел на выстрелы, Татар было очень много, пехота была доваольно далеко перестрелка разгоралась сильней и сильней, пули летали как мухи. Татары завыли: Ляхъ-Ляхъ-Иль-Аллах /:нет бога кроме Аллаха:/ обыкновенная их молитва во время дела. Подполковник Махин привел к нам 2 орудия, татар обдали картечью и подали назад. Фрейтагу довольно взглянуть; он сообразил сей час же, что можно им славно напомнить их же старое правило не драться с русскими в чистом поле. Для этого пехоте дал направление берегом моря, и кавалерия поддерживала перестрелку. Увидя нерешительность нашей кавалерии толпы опять начали огущаться, но уже пехота вышла на одну высоту с кавалериею и встала задом к морю, поставя орудия так, чтобы продольно стрелять по оврагу. Едва движение было кончено, как в тот же момент казаки сели на лошадей и в карьер отступили от оврага и построились в 2 линии по флангам пехоты; татары бросились в овраг, оставленный казаками из 3-х орудий, им вдогонку послали по несколько шрапнелевыхгранат. Они отошли далеко и выжидали прибытия остальных своих скопищ. Точно опять начали сгущаться, обходить нас с правого фланга; Акушинскийкадий видя, что мы по ихнему сделали большую ошибку встав тылом к морю, вознамерился как он сам теперь рассказывает уничтожить наш отряд, отрезать отступление загнав к морю. Генералу только этого и хотелось. Он дал им время окончить обход и отступить от скал колонны всею линиею двинулся вперед в штыки, а кавалерия фронтом понеслась в атаку. Татары дрогнули и побежали, казаки гнали их до аула, отрезали от скалы и их погибло много, но как именно велика была их потеря мы до сих пор не знаем потому что с нами дрались Акушинцы, которые тотчас ушли в Акушу, проклиная и кадия и Шамиля. Дорога в укрепление была открыта и мы подошли к укреплению. Трудно описать радость 2-х рот гарнизона и всех осажденных.