Леонид Млечин - Путин, Буш и война в Ираке

Рамсфелд повесил трубку. Фрэнкс потом честно рассказал, что он в тот момент подумал о своем министре: «Сукин сын, не дает даже передохнуть».

4 декабря Фрэнкс по закрытой видеосвязи беседовал с Пентагоном. Там собрались министр обороны Рамсфелд, его заместитель по политическим вопросам Дуглас Фейт и председатель комитета начальников штабов вооруженных сил генерал Дик Майерс.

Фрэнкс раскрыл лежащую перед ним папку:

— Господин министр, если мы начнем военные действия в Ираке, я думаю, что важнейшей целью будет свергнуть режим Саддама Хусейна.

Генерал сделал паузу, ожидая реакции министра.

— Генерал, — ответил Рамсфелд, — я с вами согласен. Но решение примет президент.

— Вторая цель, — продолжал Фрэнкс, — ослабить военный потенциал Ирака, чтобы лишить его возможности угрожать соседним странам.

Рамсфелд кивнул:

— Согласен. Но если — я повторяю — если мы будем проводить эту операцию, Ирак должен остаться единым государством и иметь возможность защищать себя.

Фрэнкс перечислил основные параметры хранившегося в сейфе плана военной операции против Ирака и добавил:

— За десять лет многое изменилось. Иракская армия сегодня слабее. Другими стали наши вооруженные силы. Этот план нужно переделать…

Американские военные были очень довольны результатами операции в Афганистане. Но сразу стало ясно, что операция в Ираке потребует в двадцать пять раз больше войск, чем операция в Афганистане. Война в Афганистане была необычной войной, в которой большую роль сыграли агенты ЦРУ, раздававшие наличные местным лидерам. В Ираке предстоит традиционная война, которая не обойдется без пехоты.

Генерал Фрэнкс предлагал нанести удар с трех сторон: из Кувейта на юге, с территории Турции на севере и с территории Иордании на западе.

Он хотел сразу начать переброску войск в Кувейт.

— Противник заметит нашу активность? — сразу спросил Рамсфелд.

— Это будет выглядеть как обычные маневры, — успокоил его генерал. — Кроме того, мы отправим в Катар и Кувейт танки и артиллерию. И никто не заметит.

— Хорошо, — ответил министр и задал новый вопрос: — А сколько это будет стоить?

Рамсфелд всегда задавал этот вопрос, с которым военные не привыкли считаться.

— Много, — твердо ответил генерал. — Я представлю расчеты.

28 декабря утром генерала Фрэнкса доставили на ранчо Буша, где президент проводил рожденственские каникулы.

— Меня там не будет, — предупредил Рамсфелд генерала.

— Я без вас не поеду, — быстро сказал Фрэнкс, который понимал, что в таких случаях следует говорить.

— Меня президент не просил приехать, — сказал министр обороны. — Он хочет видеть вас.

Дональд Рамсфелд понимал, что чета Бушей поддерживает земляка. Приглашение на ранчо являлось свидетельством особого расположения.

Президент в джинсах и куртках радостно приветствовал генерала:

— Спасибо, что приехали.

Он приветствовал офицера, сопровождавшего Фрэнкса:

— Рад вас видеть. Надесь, вы заботитесь о Томми?

— Это он о нас заботится, — ответил офицер.

В небольшой комнате президент расположился за дубовым столом. Прямо перед ним находился большой плазменный телевизор. Буш нажал кнопку, засветился полиэкран, и появились лица членов Совета национальной безопасности. В видеоконференции участвовали Дик Чейни, находившийся в родном Вайоминге, Рамсфелд, уехавший к себе на ранчо, а также Колин Пауэлл, Кондолиза Райс, директор ЦРУ Джордж Тенет и руководитель президентского аппарата Эндрю Кард.

— Так, — сказал Буш, улыбаясь, — мне говорят, Томми, что вы себя не бережете, подвергаете опасности в Афганистане, а?

— Ничего серьезного, — ответил не ожидавшего этого генерал. — В меня и раньше стреляли.

— Томми, — сказал Буш, предостерегающе подняв палец, Я не хочу, чтобы вас там убили. Это последнее, что мне нужно. У меня есть для вас работа. Важная работа.

— Я вас понял, господин президент, — ухмыльнулся генерал Фрэнкс.

Он коротко оценил боеспособность иракской армии:

— В начале 1991 года Ирак держал под ружьем миллион человек, сейчас — триста пятьдесят тысяч. Тогда у них было шестьдесят восемь дивизий и шесть тысяч танков, сейчас двадцать три дивизии и две с половиной тысячи танков.

— Скажите, генерал, — спросил Чейни. — По вашим словам, от иракской армии осталась половина, в сравнении с тем что было во время войны в Персидском заливе. Она и вдвое менее опасна?

На таких совещаниях Чейни редко задавал больше двух вопросов. Но его интересовало главное.

— Нет, — ответил Фрэнкс. — Иракская армия стала меньше, но не слабее. В Республиканской гвардии теперь шесть дивизий вместо десяти. Но они полностью укомплектованы живой силой и техникой. Четыре из них имеют много танков, в том числе модернизированные машины Т-72. Вероятно, они стянут эти дивизии к Багдаду.

— Что вы сами думаете о существующем плане, Томми? — спросил Буш.

— Сэр, он безнадежно устарел. Он требует переброски четырехсот тысяч наших солдат. А это исключает возможность внезапного удара.

— Переделывайте план, — распорядился Буш.

Он обратился к директору ЦРУ:

— Джордж, ваши люди проделали огромную работу в Афганистане. Что у вас есть в Ираке?

— В Ираке другая ситуация, сэр, — осторожно ответил Тенет. — Агентурные возможности невелики. Мы постараемся восстановить отношения с оппозиционными группами. Они сгорели в провалившихся восстаниях после войны в Персидском заливе и не очень нам доверяют.

После совещания Буш вытащил две баночки диетической кока-колы, одну протянул генералу:

— Прогуляемся?

Появилась Лора Буш, которая была рада видеть старого знакомого. Она показала генералу дом, показавшийся ему очень скромным. Лора Буш гордилась новой водопроводной системой, которая использованную в доме воду — после очистки — отправляла на поливку сада и лужайки.

— Летом здесь засуха, — подтвердил Буш. — Воду приходится беречь.

Он повернулся к генералу:

— Надеюсь, ты останешься пообедать с нами, Томми?

Генерал посмотрел на часы. Министр дал ему всего десять дней на переработку плана. Если он уедет прямо сейчас, то успеет собрать штабистов и дать кое-какие указания.

— Прошу прощения, сэр, — сказал генерал. — Еще много работы в штабе.

Его отправили на президентском вертолете, который принадлежит корпусу морской пехоты.

Генерал Фрэнкс возглавлял Объединенное центральное командование уже полтора года. Через полгода он должен был передать командование сменщику. Но визит к президенту не прошел даром. 31 декабря, в понедельник, ему позвонил министр обороны:

— Я только что разговаривал с президентом. Мы хотим, чтобы ты занимал эту должность еще год. Ты не против?