Дуглас Рид - Спор о Сионе

Заметим, что всё это не только дела далёкой древности: в твердынях талмудистского еврейства его священство до сего времени обагряется кровью. В 1885 г. (то есть через 24 столетия после написания Исхода), организация Реформированных Раввинов Америки заявила в Питсбурге: «Мы не ожидаем ни возращения в Палестину, ни богослужений с жертвоприношениями; производимыми сынами Аарона, ни восстановления каких-либо Законов еврейского государства». Важно, что в 1885 году понадобилось сделать такое заявление публично; это показывает, что противоположные школы еврейства и тогда ещё точно соблюдали Закон, включая «богослужения с жертвоприношениями». (К 1950-му году влияние Реформированных Раввинов Америки сильно упало, уступив место силам сионистского шовинизма).

Левитское авторство Торы явствует и из того, что более половины пяти книг занято детальными указаниями, приписанными непосредственно Господу, о конструкции и убранстве алтарей и скиний, о материале и рисунках облачений, митр, поясов, о виде и типе золотых цепей и драгоценных камней, украшавших вымазанных кровью жрецов, о количестве и характере животных, приносимых в жертву во искупление проступков. Указывалось, что нужно делать с кровью убитых животных, перечислялись денежные и прочие обложения в пользу храмов, привилегии и права левитов и тому подобное. В частности, десятки глав посвящены описаниям кровавых жертвоприношений.

Можно предположить, что Господу вряд ли очень нужны кровь животных и драгоценные одеяния священства: именно против всего этого и возвышали свой голос израильские «пророки», выступая против увековечения первобытной племенной религии. Как бы то ни было, однако, именно описанные обряды составляют сущность «Закона» правящей иудеями секты, сохраняя всю свою силу и по сегодня.

При составлении книг Закона левитские писцы внесли в них множество аллегорических или «наглядных» примеров того, как «несоблюдение» Закона неизменно приводило к страшным последствиям. Это — притчи Ветхого Завета, и их мораль всегда одна — смерть «отступнику». Наибольшей известностью пользуется притча о золотом тельце, приводимая в Исходе: пока Моисей был на горе, Аарон соорудил золотого тельца; вернувшись и увидев это, Моисей собрал сынов Левия и сказал: «пройдите по стану от ворот до воротки обратно и убивайте каждый брата своего, каждый друга своего, каждый ближнего своего». Что они и сделали, так что «пало в тот день из народа около трёх тысяч человек».

Унаследовав Ветхий Завет, христианство приняло и притчу о золотом тельце, видя в ней предостережение против идолопоклонства. Однако истинные причины изобретения левитами «золотого тельца» были вероятно совсем иными. Многие иудеи, а возможно и некоторые жрецы стали склоняться к мысли, что символическое заклание золотого тельца будет Богу приятнее, чем вечное блеяние убиваемых животных, окропления кровью и «сладкий запах» сжигаемых туш. Левиты однако никогда и ни в коем случае не допускали смягчений своих жестоких обрядов; в приводимых ими притчах, кто пытался хоть в чём-либо изменить ритуал, подвергался наказанию.

Подобный же случай — описанное в книге Чисел «восстание Корея», когда «…двести пятьдесят мужей, начальники общества, призываемые на собрания, люди именитые… собрались против Моисея и Аарона и сказали им: полно вам: всё общество, все святы и среди нас Господь! Почему вы ставите себя выше народа Господня?» Это было повторением слов израильских «пророков», жаловавшихся, что левиты слишком много берут на себя, и здесь притча явно стремится отбить охоту к подобным протестам. «…и разверзла земля уста свои и поглотила их, Корея и всех людей Кореевых, и домы их, и всё имущество». (Однако собравшиеся продолжали роптать, после чего «вышел гнев от Господа и началось поражение», так что, к моменту заступничества Аарона, «четырнадцать тысяч и семьсот человек погибло». В заключение, сразу же после этого рассказа, собравшихся учат почитать священство, и сам Иегова перечисляет добавочные доходы, которыми община должна обеспечить левитов: «Всё лучшее из елея, и всё лучшее из винограда и хлеба, начатки их. которые они дают Господу, Я отдал тебе».

Вероятно, в силу того, что древние предания ещё жили в памяти многих людей, левиты не могли слишком вольно обращаться с историей; книги Бытия и Исхода, поэтому, сравнительно сдержанны. Фанатизм впервые звучит во Второзаконии, слышен громче в Левите и Числах и, всё время усиливаясь, доходит до того, что в описанной последней притче расово-религиозная резня подаётся, как акт величайшего благочестия и «соблюдения», заслуживающий особую награду от Бога. Эти две последние книги, как и Второзаконие, якобы завещаны Моисеем и должны говорить о его общении с Иеговой. В этом случае уже нет речи о том, что «были найдены рукописи, седые от пыли веков»; эти книги жрецы, просто-напросто, сочинили. Из них явствует, как рос фанатизм жреческой секты в этот период и как со всё большим жаром она призывала к расовой и религиозной ненависти. Второзаконие, сперва учившее: «поэтому любите иноземцев», затем отменяет это «предписание» (вероятно дошедшее из более ранних израильских преданий), исключая «иноземцев» из запрета ростовщичества.

Книга Левит идёт ещё гораздо дальше. Эта книга тоже начинает было с призыва любить чужестранцев; «пришелец, поселившийся у вас, да будет для вас то же, что туземец ваш; люби его как себя» (глава 19-ая). Однако позже, в главе 25-ой, всё это отвергается. Чтобы иметь рабов и рабынь «…покупайте себе раба и рабыню у народов, которые вокруг вас. Также, и из детей поселенцев, поселившихся у вас, можете покупать, и из племени их, которое у вас, которое у них родилось в земле вашей, и они могут быть вашей собственностью. Можете передавать их в наследство и сынам вашим по себе, как имение; вечно владейте ими, как рабами. А над братьями вашими, сынами Израилевыми, друг над другом, не господствуйте с жестокостью».

Обращая «чужеземцев», как рабов в движимое имущество, эта догма породила наследственное крепостничество; в иудейском «Законе» она действительна до сих пор. А если бы Ветхий Завет действительно был столь же божественного происхождения, как и Новый, то пионеры и плантаторы Америки и Южной Африки, эксплуатировавшие рабский труд, имели бы полное право считать себя добрыми христианами.

Самая серьёзная дискриминация между «своими» и «чужими» встречается в Книге Левит и касается изнасилования. Во Второзаконии сначала говорится (глава 22-ая): «если кто в поле встретится с отроковицею обручённою и, схватив её, ляжет с нею, то должно предать смерти только мужчину, лежавшего с ней. А отроковице ничего не делать. На отроковице нет преступления смертного; ибо это то же, как если бы кто восстал на ближнего своего и убил его…» Такое отношение к изнасилованию вполне нормально и, вероятно, было таким же во всех сводах законов того времени. Оно подошло бы почти к любому уголовному кодексу нашего времени, за исключением разве лишь слишком суровой меры наказания. Приведённый выше отрывок вероятно характерен для древнего израильского отношения к этому проступку. Оно было нелицеприятным и не делало различий в личности жертвы. В главе 19-ой, однако. Книга Левит предусматривает, что, если мужчина «преспит с женщиной, а она раба, обручённая мужу, но ещё не выкупленная», то он может быть прощён, если принесёт священнику овна, как «жертву повинности»… и «прощён будет ему грех, которым он согрешил»; женщина же должна быть наказана плетьми. При таком законе, показание женщины- рабыни явно не имело бы веса по сравнению с показанием её владельца, если дело шло о насилии; эта «поправка» вносит дискриминацию в статьи Второзакония. Как мы увидим в дальнейшем, в Талмуде содержатся места аналогичного характера.