Дуглас Рид - Спор о Сионе

В Венгрии, как и в Польше, народ желал одного и того же, как это ясно показали слова и дела последующих дней: восстановления церкви и религии (символом чего в Венгрии был кардинал Миндсенти, заключённый еврейскими террористами в тюрьму) освобождения народа от иностранной зависимости (т. е. вывода советских войск), упразднения террористической тайной полиции и заслуженного наказания её руководителей. Весьма важно подчеркнуть, что все эти требования были выдвинуты в ходе мирной демонстрации, а отнюдь не путём бунта или восстания. Наилучшим подтверждением этого служит заявление по радио (15 ноября 1956 г.) коммунистического диктатора Югославии Тито, какими бы соображениями это заявление ни было вызвано: «Во время нашего визита в Москве мы прямо заявили, что как сам Ракоши, так и его режим не обладают нужными качествами, чтобы руководить венгерским государством и обеспечить его внутреннее единство… К сожалению, советские товарищи нам не поверили… Когда даже венгерские коммунисты стали требовать отставки Ракоши, советские руководители поняли, что дальше так продолжаться не может, и согласились на его отстранение. Но они допустили ошибку, не позволив убрать также и Гере и прочих ставленников Ракоши… Они согласились на отставку Ракоши при условии, что Гере останется на своём посту. Гере проводил ту же политику и был столь же виновен, как и Ракоши… Он обозвал сотни тысяч демонстрантов, которые в то время всё ещё были мирными демонстрантами, чернью» (участник событий свидетельствовал впоследствии, что Гере назвал их «грязными фашистскими бандитами и другими словами, не поддающимися воспроизведению в печати») «… Этого оказалось достаточно, чтобы поджечь пороховую бочку и привести её к взрыву. Гере призвал на помощь армию. Звать на помощь советскую армию против демонстраций было роковой ошибкой… Это обозлило народ ещё более и так разразилось самопроизвольное восстание… Надь призвал народ на помощь против советской армии и обратился к западным странам с призывом о вмешательстве».

Из этого ясно, что народ взбунтовался лишь после провокационного и оскорбительного выступления партийного вождя Гере, оставшегося на своём посту после того, как венгерский ЦК назначил Имре Надя главой правительства. Гере призвал в Будапешт советские войска для наведения порядка. 24 октября 1956 г. советские танки и венгерские чекисты открыли огонь по демонстрантам на Парламентской площади, требовавшим отставки Гере, усеяв улицу мёртвыми и умирающими мужчинами и женщинами. Именно это послужило началом настоящего восстания; народ восстал, как один человек, против советских войск и ненавистной чекистской полиции, и в течение немногих дней коммунистическая революция понесла в Венгрии такое поражение, что события в Польше, по сравнению с ним, показались детской игрой. Кардинал Миндсенти был освобождён из тюрьмы, Имре Надь занял пост главы правительства, ненавистный Гере исчез с горизонта (по сообщениям, его отправили на крымский курорт в компании с Ракоши), на чекистских террористов была устроена облава, а их казармы были разгромлены. Статуя Сталина была сброшена и разбита на куски; венгерские воинские части повсюду либо способствовали восстанию, либо оставались в бездействии; советские части (главным образом состоявшие из русских) часто сочувствовали народу, множество советских танков были уничтожены. Это были первые обнадёживающие дни в истории Европы после победы революционного коммунизма в 1917 году; но на другом конце континента быстро зашевелился революционный сионизм, спеша на помощь своему собрату, и в течение немногих дней, даже немногих часов, всё что уже было достигнуто потерпело полное поражение.

Мы должны здесь бросить взгляд назад, прежде чем закончить описание второй, последней стадии венгерской народно-освободительной войны, поскольку именно пример Венгрии представляется нам имеющим наибольшее значение. Мы не знаем, по каким причинам, но именно здесь руководство в Москве поставило знак равенства между еврейской властью и режимом террора, приняв твёрдое решение не допустить разгрома ни того, ни другого; опыт Венгрии доказывает поэтому больше, чем любой иной, продолжение еврейско-талмудистского руководства революцией в её центре в Москве. Коммунистический режим 1919 года, который венграм удалось сбросить собственными силами, после краткого периода его безжалостного террора был чисто еврейским, несмотря на участие в нём одного или двух не-евреев, ничего не меняющих в его основном характере. Это было кровавое господство четырёх главных еврейских террористов, поддержанных многочисленной еврейской мелочью, а именно Бела Куна, Матиаса Ракоши, Тибора Самуэля и Эрно Гере, из которых ни одного нельзя назвать венгром и которые все были натасканы для своих задач в большевистской Москве.

После Второй мировой войны, по соображениям политического камуфляжа, Советы разрешили провести в Венгрии более или менее свободные выборы (ноябрь 1945 г.), естественным и неизбежным результатом которых была победа партии малых землевладельцев, т. е. крестьянского большинства, получившей громадное большинство парламентских мандатов. Из Москвы срочно был послан обратно в Венгрию Матиас Ракоши (глава венгерской Чека, Тибор Самуэль, покончил самоубийством во время бегства из Венгрии в 1919 г.); Бела Кун получил по заслугам пулю в затылок от своих московских товарищей во время чисток в 1930-х годах, но в феврале 1956 года XX советский партсъезд торжественно «реабилитировал» его память, в чём можно усмотреть предвосхищение того, что ожидало венгров в октябре того же года). С помощью советской армии и восстановленной венгерской Чека Ракоши принялся за уничтожение некоммунистических политических соперников, пятерых из которых (в их числе небезызвестный Ласло Ройк, также еврей, настоящая фамилия — Рейх) были повешены им и Гере в 1949 г. после обычных «признаний» в работе на «империалистические державы», что однако вовсе не потревожило упомянутые «державы», не в пример их неистовству по поводу обвинений в «сионистском заговоре» в 1952 г. К 1948 году Венгрия была под руководством Ракоши полностью советизирована и терроризирована. Главным чекистским террористом этих лет, под начальством Ракоши, был Эрно Гере, также вернувшийся из Москвы после двадцатилетней эмиграции; именно им был инсценирован позорный процесс против главы венгерской церкви, кардинала Миндсенти, обратившегося накануне своего ареста к верующим с просьбой не верить ни одному «признанию», которое будет вымучено из него чекистами. После венгерского восстания в газетах всего мира были опубликованы описания кардиналом того, что ему пришлось вытерпеть, причём вновь был продемонстрирован неизменно и принципиально анти-христианский характер еврейского террора: кардинала мучили в течение 29 дней и ночей, раздев его догола и избивая целыми днями резиновым шлангом, держа больного лёгкими старика в холодном и сыром подвале, заставляя его быть свидетелем непотребных сцен и отдавая его во власть издевавшихся над ним проституток. После этого Венгрия в течение нескольких лет задыхалась в тисках террора тех же двух подонков, которые распинали её в 1919 году, а правительственный аппарат страны был «сплошь еврейским, 90 % на верхах»; в глазах рядового венгерского гражданина, этот террор был еврейским и талмудистским, а не коммунистическим, советским или «русским», и этот характер был придан террористическому режиму не случайно, а смысл возвращения в Венгрию Ракоши и Гере после второй войны вызывал столь же мало сомнений, как и их действия в стране.