Алексей Величко - «13-й апостол» Византии и Крестовые походы

Когда норманны во главе с Гвискаром прибыли в Иллирик, военачальники Ксанта и Кулеон, тайные богомилы, изменили императору и перешли на службу к Гвискару. Естественно, Византийское правительство ответило репрессивными мерами против богомилов, чем, однако, вызвало еще бульшую реакцию с их стороны. Павликиан возглавил византийский сановник Травл, занимавший видную должность в Константинополе, а затем перебежавший к своим единомышленникам и организовавший настоящую партизанскую войну.

Теперь павликиане договорились с печенегами и, объединив силы, нанесли византийскому войску под командованием доместика Пакуриана и его помощника Врана тяжелейшее поражение. Навстречу им император направил верного Татикия и, надо сказать, тот успешно справился с поставленной задачей. После серии рядовых поражений печенеги были вынуждены вернуться осенью 1086 г. в родные становища265.

Но весной 1087 г., объединившись с половцами и венграми, они вновь напали на Македонию, спустившись через горные проходы к Мраморному морю и разоряя все, что попадалось им по пути. Любопытно, что среди военачальников объединенной орды значился бывший король Венгрии Шоломон, отторгнутый всеми родными и проклятый матерью Анастасией Ярославной. Потеряв шансы вернуть себе корону, он месте с отрядом венгерских рыцарей стал «джентльменом удачи», надеясь при помощи варваров попытать счастья в Византии. Вскоре 80тысячная орда прокатилась по мирным селеньям и захватила город Хариополь – противостоящие им византийские военачальники могли похвастаться лишь… умелым отступлением266.

По счастью, полководцу Маврокатакалону, которого император Алексей I срочно направил против печенегов, удалось дать им отпор: в завязавшейся в марте 1087 г. битве под Хариополем степняки были разбиты, а их вожди хан Челгу и отступник Шоломон погибли. Варварам пришлось возвратиться обратно. Поняв, что, если не предпринять предупредительных мер, каждую весну ему предстоит тревожно смотреть на Северозапад, Комнин летом 1088 г. собрал значительное войско и выдвинулся к подножиям Балканских гор, став лагерем у Адрианополя. Как всегда, византийцы рассчитывали на то, что им удастся внести сумятицу и раздор в стане врага, перекупив некоторых из них. Но, на удивление, ни один печенег не покусился на византийское золото, ни один перебежчик не явился в лагерь Алексея Комнина.

Царь разделил свою армию на две части, одну оставил при себе, а во главе второй группировки поставил полководца Георгия Евфорвина. Его он и направил вниз по Истру с целью окружить врага. Узнав, какая грозная сила движется на них, печенеги отступили и бросили клич по становьям своих соотечественников, призывая тех прийти к ним на помощь. Желая выиграть время, они пошли на хитрость и направили к императору Алексею I посольство из 150 человек с предложением мира и даже союзничества.

Какова на самом деле цель посольства, царь догадался без особого труда. Но дипломатия – тонкая наука, и просто отказать печенегам в их инициативах было нельзя. Кроме того, всегда оставалась надежда на мирный исход кампании – византийская дипломатия нередко творила чудеса. И император пошел на встречную хитрость: зная, когда должно наступить солнечное затмение, Алексей предложил печенегам отдать их дело на «суд Бога». Если, сказал он, в небе случится какоето знамение, то это будет очевидным знаком того, что василевс обоснованно отвергает условия печенегов. Те, ни о чем не подозревая, легко согласились. Конечно, все произошло по законам физики – 1 августа 1087 г. случилось солнечное затмение. Степняки были поражены, но почемуто мирные инициативы все же отозвали267.

После этого Комнин продолжил наступление и остановился у древней Преславы, на реке Тыге. Здесь его армии пришлось отбиваться от конных разъездов печенегов, но в целом, продолжив путь, она довольно упешно дошла до Дуная, став лагерем у крепости Силистрия. Два месяца византийцы осаждали этот город, но безрезультатно. Ввиду приближающейся зимы, опасаясь, что печенеги обойдут его с флангов и пройдут на Балканы, Комнин дал армии приказ отступать.

Увы, это было ошибочное решение, предопределившее последующее поражение. Случилось худшее, о чем опытные офицеры предупреждали василевса – печенеги внезапно напали, и византийцам, не успевшим встать в боевые порядки, пришлось наспех принимать сражение. Тем не менее баталия длилась почти целый день, и ее результат вовсе не был предопределен. Но в решающий момент печенеги получили помощь своих соотечественников, которые в количестве 38 тысяч всадников подоспели к месту схватки. Это, конечно, решило исход битвы. Сам император проявлял чудеса храбрости, был в очередной раз ранен, едва не попав в плен, но это ничего не могло изменить. Потери византийцев были очень велики, погибло много знатных аристократов, например, сын императора Романа IV Лев Диоген (1069—1087), верный друг и соратник Комнина. Брат царя Адриан Комнин (1060—1105) был тяжело ранен и едва спасся. Кроме того, в плен попал кесарь Никифор Мелиссин и множество знатных сановников.

Император с остатками войска поспешил в Константинополь, чтобы собрать деньги для выкупа пленных, а печенегам еще предстояло пройти через сражение с половцами, вскоре подошедшими к месту боя и потребовавшими свою часть добычи. Разумеется, они получили отказ – степняки ценили богатство выше своей жизни. Но свежие и многочисленные половцы разбили печенегов, захватили добычу и вернулись в степь с твердым желанием в следующем году вновь вернуться на Балканы268.

Византийские дипломаты тут же воспользовались враждой между двумя своими противниками, начав осторожно сталкивать их друг с другом. Император заключил мирный договор с печенегами и, одновременно с этим, втайне от новых «друзей» направил посольство к половцам, которым предложил богатые дары в обмен за отказ от византийских владений, на которые те претендовали269.

Теперь у царя появлялись различные варианты: если агрессию проявят половцы, он мог апеллировать к печенегам. Если войну начнут печенеги, можно было призывать на помощь половцев, ссылаясь на заключенный договор. Единственно, чего следовало опасаться – объединения половцев с печенегами, после чего никто уже не смог бы помочь Византийской империи.

Выпавшую ему передышку император использовал чрезвычайно продуктивно. Он выкупил своих солдат из печенежского плена и сформировал из них новые военные полки. Помимо этого, царь призвал на военную службу сыновей знатных аристократов, павших на полях сражений, и начал деятельно обучать их. Эта национальная гвардия, «архонтопулы» («сыновья архонтов»), насчитывавшая 2 тысячи человек, стала грозной силой, своего рода «священным отрядом» древних спартанцев. И оказался прав, поскольку для печенегов мирный договор был и оставался простой формальностью, цена которой зависела от их настроений. Вскоре степняки вновь начали свои набеги, без особого труда захватили Филиппополь и угрожали продвинуться дальше.