Алексей Величко - «13-й апостол» Византии и Крестовые походы

Вечером накануне сражения весь византийский лагерь погрузился в глубокую и трепетную молитву Богу. «Алексей не возлагал надежд ни на воинов, ни на коней, ни на свои военные хитрости, но всецело полагался на Высший Суд. Солнце опускалось за горизонт, а воздух, казалось, озаряли не только лучи солнца, но и яркий свет других многочисленных звезд. Каждый воин укрепил на своем копье и зажег как можно большее число светильников и свечей. Голоса воинов достигали небесных сфер и даже, можно с уверенностью полагать, возносились к самому Господу Богу».

Примечательно, что в день битвы, 29 апреля 1091 г., от печенежской орды отделился 5тысячный отряд русских воинов под командованием Теребовольского князя Василька Ростиславовича (1085—1124) и перешел на сторону Византийского царя. Повидимому, это и решило исход сражения: в ходе упорнейшей битвы, где сам император бился в первых рядах, победа досталась византийцам, русским и половцам. Следствием этой победы было полное физическое уничтожение всей печенежской орды. Пленных оказалось так много, что на одного римского воина приходилось по 30 пленных печенегов.

Но и те не избежали быстрой смерти. Опасаясь, что ночью, когда усталые византийцы заснут, печенеги сумеют освободиться, военачальник Синесий приказал их всех умертвить (!). Утром император узнал об этом событии и едва не приказал казнить своевольца – только горячее заступничество остальных полководцев спасло Синесия. Но сама эта акция настолько поразила даже видавших виды варваров, что испуганные половцы снялись с лагеря, полного трупов, и поспешили в родные степи, опасаясь, как бы византийцы не перебили и их. Комнину пришлось даже высылать за ними погоню, чтобы передать ханам дары и половину добычи – как он обещал им накануне сражения279. И справедливо – наряду с самим Комнином и русской дружиной половецкие ханы Боняк и Тугоркан должны быть названы спасителями Византии.

В начале мая 1091 г. император триумфально вошел в Константинополь, половцы вернулись в степи, а остатки печенежской орды перешли в подданство Римского царя и поселились в Могленской области. Теперь настал черед Чаха. Конечно же, упустив момент для консолидации с печенегами, он был обречен. Для нового похода василевс собрал все наличные силы и даже ухитрился поссорить Чаха с его тестем, Румским султаном, от руки которого несостоявшийся «турецкий император» вскоре и погиб280. Так, эффективно используя самые незначительные возможности, проявляя одновременно чудеса дипломатии и храбрости, Алексей Комнин без помощи Запада (или почти без нее, если считать рыцарей Фландрии) разгромил самых грозных противников.

Но едва покончили с внешними врагами, как проснулись внутренние. Уже через несколько дней после триумфального возвращения Алексея I Комнина в Константинополь открылся заговор с целью убийства царя, составленный армянином Ариевом и кельтом Умбертопулом – знатными военачальниками. Заговорщиков, к числу которых принадлежали и многие другие видные сановники, судили, отправили в ссылку, их имущество конфисковали, но никого не предали казни.

Затем – новая беда: летом 1091 г. от архиепископа Болгарии император узнал, что сын его брата Исаака Иоанн Комнин, назначенный дукой Диррахия, задумал присвоить себе царскую власть: видимо, юноша был честолюбив, но не очень умен и совсем не благодарен. Взволнованный царь подготовил два письма – одно племяннику, в котором просил того прибыть в столицу с докладом о состоянии дел, второе – властям и жителям Диррахия, в котором василевс пояснил, будто в военных целях пригласил Иоанна к себе, а им поставляет нового правителя. Иоанн прибыл в Константинополь и был доставлен в палатку царя, куда поспешил и Исаак Комнин, узнавший об обвинениях, предъявляемых его сыну. Ему удалось уговорить царственного брата не назначать судебного расследования, и император из милости вернул Иоанна Комнина обратно в Диррахий281.

В военных трудах, волнениях, победах и заговорах прошел роковой 1091 г. Не смущаясь тем, что его меры могут быть признаны непопулярными, Алексей I Комнин деятельно восстанавливал централизацию в Византийском государстве – практически повторял то же, что и представители славной Македонской династии в сходных ситуациях, хотя и действовал более умеренными способами. Его шаги без особого энтузиазма были встречены в аристократических кругах, где, как мы видим, созрела целая вереница заговоров против царя, не прекращавшихся вплоть до смерти Комнина. Народ хотя и был утомлен налогами, но оценил стабильность и надежность власти. Заботы царя о восстановлении правосудия и его горячая деятельность по укреплению Византии не остались незамеченными, и Комнин стал самой популярной в обществе фигурой282.

Действительно, в короткое время, ценой невиданных усилий, император создал новую армию, восстановил флот и заставил понастоящему работать систему государственного фиска. Помимо национальных солдатских кадров, поставляемых фемами и семьями, служившими за земельный надел, в византийской армии уже служило множество наемников из числа самых разных народов: русские, англичане, турки, аланы, франки, немцы, болгары. Кроме этого, существовала придворная гвардия «бессмертных», формируемая из варягов, и, как указывалось выше, корпус архонтопулов – сыновей павших знатных воинов. Особой заслугой Комнина следует считать возрождение кавалерии, которая к началу его царствования практически отсутствовала как род войск.

Император придавал огромное значение флоту, а потому в короткие сроки, несмотря на скудность финансов, сумел построить множество кораблей. Тем самым он ослабил зависимость Константинополя от Венеции, и кроме того обеспечил свободное торговое мореплавание близ своих границ. Новый византийский флот блистательно показал себя в войне с печенегами и в последующем Крестовом походе. Разумеется, эти мероприятия обошлись очень недешево, а потому император был вынужден кардинально решить, вопервых, вопрос налогообложения и упразднения иммунитетов на земельные наделы аристократии, а, вовторых, монастырских земель. Чтобы пополнить государственную казну, Алексей I с неумолимой суровостью конфисковал имущество провинившихся лиц вне зависимости от того, принадлежали они к числу священноначалия или светских особ. На пример своего дяди императора Исаака Комнина и св. Никифора Фоки он отбирал в казну пустующие монастырские земли, а также категорически запретил дарения обителям.

Справедливости ради следует сказать, что монашество XI в. вовсе не являло собой пример христианских добродетелей. Так, на Святой горе Афон поселились влахи, которым обители поручили поставку в монастыри продуктов скотоводства. Те не нашли ничего лучшего, как подключить к этой деятельности своих женщин, которых переодевали в мужское платье – представителям слабого пола на Афоне категорически нельзя появляться. А те разносили в монастыри продукты, вследствие чего, как пишет современник, «стали желанными для монахов».