Сергей Кузнецов - Николай Кузнецов. Непревзойденная легенда

По воспоминаниям родственников, Николай не курил, не употреблял спиртные напитки, вел холостяцкий образ жизни. Он с любовью относился к детям и часто угощал их сладостями. Эту особенную черту он сохранит и в годы войны, находясь в глубоком тылу противника. Для детей, находящихся на базе резидентуры «Победители», постоянно привозил из города различные угощения.

В вечернее время после работы Николай продолжает целенаправленно работать над собой, целеустремленно много читает, большую часть времени он уделяет переводам из немецких журналов и технических справочников. В день он мог заучивать двести-триста немецких слов без какого-либо затруднения.

Из воспоминаний Анны Усовой:

«Бывало, что перевод не получался, он сердился, потом бросал все со словами: „Надо проветриться!“ Помню, зимой он выбегал в одной рубашке на улицу, натирал снегом виски, шею и голову, и раскрасневшийся, снова бодрый садился за работу».

Своими воспоминаниями с авторами поделилась очевидец того времени, сотрудница конструкторского отдела – Людмила Сергеевна Панфилова-Сатовская.

«В тридцатые годы я работала на УЗТМ в конструкторском отделе и хорошо помню Кузнецова Николая Ивановича. Одевался он так, что все на него обращали внимание; придет утром на работу как франт, на нем оригинальные брюки, белая рубашка, заграничный пиджак, обязательно шляпа и трость. Все сотрудники отдела обращались к нему только «Николай Иванович». Он постоянно подолгу общался с немцами и везде носил под мышкой немецкий разговорник. Многие сотрудники отдела считали такое увлечение иностранным языком как нечто вроде пижонства.

Я обратила на него внимание, он легко со всеми знакомился, деликатно, культурно разговаривал. Речь у него довольно правильно поставленная. Николай Иванович много раз после работы провожал меня до дома на другой конец города. Однажды вечером, провожая меня, он неожиданно с русской речи перешел на немецкую, и в течение приблизительно тридцати минут говорил мне только по-немецки. Я ничего не понимаю, но по выражению лица и доброму взгляду, догадалась, что это жест в знак признательности.

Особенно мы подружились во время воскресных загородных поездок. Меня смущало то обстоятельство, что он всегда в обществе иностранцев. В беседах с ним я часто спрашивала Николая Ивановича: «Почему вы постоянно с немцами?» На что он лаконично отвечал: «Надо тренироваться, чтобы не забыть, что учил раньше в школе».

В то время Николай Иванович для своих лет был достаточно развитый, деликатный человек, на работе в отделе держался на особицу»…

Центр металлургической промышленности и машиностроения, детище индустрии – Урал, с многочисленными заводами, произво-дившими в том числе и военную технику, с мощным производственным потенциалом представлял большой интерес для западных разведслужб. По этой причине меры защиты и сохранности, применяемые сотрудниками контрразведки Свердловского УНКВД, были самые тщательные. Тогда это была пробная технология. В том невидимом противоборстве дуэль разведок не прерывалась никогда.

Чекисты легендированно создали несколько источников технической дезинформации. Также агентурные сотрудники смогли установить прочные «контакты» с иностранными специалистами, что позволило получать исключительно важную информацию оперативного характера. В этой обстановке не исключалось, что некоторые иноспецы занимались шпионажем в пользу нацистской Германии. Одной из ключевых фигур в выполнении этих операций по праву считается спец-агент «Ученый».

В январе 1936 года Николай Иванович переходит на другую работу. Его «устраивают» сотрудником в редакцию газеты «За тяжелое машиностроение». Ему предстоит выполнять все более сложные задания.

Специально разработанная ведущими оперативными сотрудниками легенда для спец-агента «Ученый» состояла из нескольких составляющих. Специально придуманное обвинение по довольно грозной статье 58—10 и 50—10 УК РСФСР с формулировкой «контрреволюционно-террористическая агитация» придавало Кузнецову весомые позиции в определенных кругах интеллигенции и среди иноспецов. Его подвергают аресту и помещают в тюремный спецкорпус НКВД. Ему пришлось пройти довольно сложные лишения и испытания с факторами риска, прежде чем оперативный уполномоченный 4-го отдела, согласно «легенде», вынес постановление. «Предварительное следствие о гр-не Кузнецове Николае Ивановиче производством прекратить и гр-на Кузнецова из-под стражи освободить». Ему предстояло приступить к выполнению следующей поставленной задачи.

Кузнецов не упускает возможность посещать драматический театр, побывать на очередной премьере спектакля или классической арии. Постоянно проводит время в деловом клубе, в общении с иноспецами и творческими людьми искусства. Там он знакомится с оперной певицей и исполнительницей романсов Молочниковой Юлией Владимировной. Полька по национальности, она была постоянным организатором концертных мероприятий. Молочникова впервые ввела Кузнецова в мир театральной жизни. Николай Иванович стал поклонником творчества Юлии Владимировны и благодарным учеником по изучению польского языка. У Молочниковой были больные ноги, и Кузнецов всячески старался помочь ей.

Ввиду перевода мужа Молочниковой в Москву, в Наркомат тяжелого машиностроения, ей пришлось следовать за мужем в столицу. В тот период она испытывала обостренное болезненное состояние. По воспоминаниям очевидцев, из зала ожидания в купейный вагон Юлию на руках нес Николай Иванович.

Это были его первые шаги в мир театрального искусства. Постоянное общение с богемой, театральными деятелями и артистами позволят Кузнецову в будущем применить эту тактику в более масштабном варианте.

В середине тридцатых годов произошла встреча, которая в дальнейшем определила жизненный и профессиональный путь Кузнецова. Как описывалось ранее, Николай знакомится с партийным работником из Ленинграда Журавлевым Михаилом Ивановичем. После завершения обучения на краткосрочных курсах при высшей школе НКВД Журавлеву присваивают звание капитана госбезопасности и назначают на должность Народного Комиссара Внутренних Дел Коми АССР в Сыктывкаре. Перед назначением на должность Михаила Ивановича командировали на Урал для наведения порядка на лесозаготовках.

В юности свой трудовой путь Михаил Иванович начинал слесарем на заводе «Красный путиловец» в Ленинграде. Перед зачислением в школу НКВД Журавлев работал 2-м секретарем Ленинского райкома Ленинградского горкома ВКП (б). Нарком впервые столкнулся с лесохозяйственным вопросом и попросил руководство Свердловского УНКВД, чтобы ему в помощь предоставили опытного квалифици-рованного специалиста.