Евгений Гусляров - Пётр Великий в жизни. Том второй

Брикнер А.Г. (1). Т. 1. C.335

Царевич, по крайней мере, был уверен, что зовут его не учиться, а хотят как-нибудь извести. Он прямо сказал после (вице-канцлеру венского двора) графу Шёнборну: «За год пред сим отец принуждал меня отказаться от престола и жить частным человеком или постричься в монахи; а в последнее время курьер привёз повеление – либо ехать к отцу, либо заключиться в монастырь: исполнить первое значило погубить себя озлоблением и пьянством; исполнить второе – потерять тело и душу».

Погодин М.П. (1). С.437

С такими мыслями и надеждами царевич выехал из С.-Петербурга 26 сентября 1716 года, взяв с собою Евфросинью, брата ея Ивана Фёдорова, служителей Якова Носова, Петра Судакова и Петра Меера… в Риге занял он ещё у обер-коммиссара Исаева 5000 червонных и 2000 мелкими деньгами. На пути из Риги, в 4 милях от Либавы, встретился он с тёткою, царевною Mapиeю Алексеевною, которая возвращалась из Карлсбада, пересел в ея карету и долго беседовал с нею. «Куда едешь?» спросила царевна. «Еду к батюшке» отвечал царевич. «Хорошо» сказала она; «надобно отцу угождать; то и Богу приятно. Чтоб прибыли было, еслиб ты в монастырь пошёл?». «Я уже не знаю» возразил царевич, «буду ль угоден, или нет; уже я себя чуть знаю от горести; я бы рад куды скрыться». Тут он заплакал. «Куда тебе от отца уйтить», говорила царевна; «везде тебя найдут». Потом зашла речь о матери его. «Забыл ты её», говорила царевна; «не пишешь и не посылаешь ей ничего. Послал ли ты после того, как чрез меня была посылка?». Царевич отвечал, что отдал для нея деньги Дубровскому. На требование же письма сказал: «я писать опасаюсь». «А что», возразила царевна, «хотя бы тебе и пострадать? Так ничего: видь за мать, не за кого иного». «Что в том прибыли», говорил царевич, «что мне беда будет, а ей пользы никакой! Жива ль она?». «Жива» отвечала царевна. «Было откровение ей самой и другим, что отец твой возмёт её к ce6е и дети будут, таким образом: отец твой будет болен и произойдёт некоторое смятение; он приедет в Троицкий монастырь на Сергиеву память; мать твоя будет тут же; он исцелеет от болезни и возмёт её к себе, и смятение утишится. А Питербурх не устоит за нами: быть ему пусту. Многие говорят о том». Была речь о царице Екатерине Алексеевне. «Что хвалишь её?», говорила царевна. «Ведь она не родная мать. Где ей так тебе добра хотеть! Митрополит Рязанский и князь Фёдор Юрьевич объявление ея царицею не благо приняли. К тебе они склонны. Я тебя люблю и всегда рада всякаго добра; не много нас у вас; только бы ты ласков был».

Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 56-57

В Либаве царевич виделся с Кикиным, и спросил его, нашёл ли ему место какое? «Нашёл» отвечал Кикин. «Поезжай в Вену к цесарю: там не выдадут. Сказывал мне Веселовский, что его спрашивают при дворе, за что тебя лишают наследства? Я ему отвечал: знаешь сам, что его не любят: я чаю, для того больше, а не для чего иного. Веселовский говорил о тебе с вицеканцлером Шёнборном, и по докладу его, цесарь сказал, что примет тебя, как сына; вероятно, даст денег тысячи по три гульденов на месяц».

Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 157

Условясь обо всём с Кикиным, царевич, по совету его, требовал к себе Афанасьева. Кикин пред отъездом из Либавы просил Алексея Петровича в случае удачного исполнения их замысла уведомить его об этом следующими, не для всех понятными словами: что он проехал Гданьск благополучно от конфедератов и поехал в путь свой.

Бергман В. Том 4. С. 168

Царевич решился: проехав Данциг, он исчез.

Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 157

Тревога по случаю отъезда царевича была возбуждена, по словам Плейера, царевною Марьею Алексеевною, которая, приехав к детям Алексея, расплакалась и сказала: «Бедныя сироты! Нет у вас ни отца, ни матери! Жаль мне вас!».

Соловьев С.М. (1). Т. XVII. С. 71

Я уже не распростираюсь о том, что сей сын, дабы удобнее скрыть побег свой, отправил с пути своего из Либау к родителю своему письмо, яко бы из Кенигсберга, уведомляя его предварительно о скором будто уже прибытии своём к нему; и предоставляю также читателю самому заметить и то, сколь чистосердечны были его о желании монашества клятвы.

Голиков И.И. (1). Том третий. С. 402

Курьер Сафонов, посланный из Петербурга за границу вперёд, встретил Государя в Шлезвиге на дороге из Копенгагена в Любек 21 октября и донёс, что в след за ним едет царевич; но прошло около двух месяцев, а о нём не было слуха.

Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 158

Беспокоились в Москве; сильно беспокоились и за границей… 4 декабря царица Екатерина писала Меншикову из Шверина: «О государе царевиче Алексее Петровиче никакой ведомости по сё время не имеем, где его высочество ныне обретается, и о сём мы немало сожалеем». От 10 декабря другое письмо: «С немалым удивлением принуждена вашей светлости объявить, что о его высочестве государе царевиче Алексее Петровиче ни малой ведомости по сё время не имеем, где его высочество ныне обретается, и о сём мы немало сожалеем».

Соловьев С.М. (1). Т. XVII. С. 66

Встревоженный Пётр 9 декабря послал повеление генералу Вейде, стоявшему с корпусом в Мекленбургии, разведать, где сын его; между тем вызвал из Вены в Амстердам резидента своего Авраама Веселовскаго и 20 декабря вручил ему следующее собственноручное повеление: «Даётся наш указ резиденту Веселовскому, что где он проведает сына нашего пребывание, то, разведав, ему о том подлинно, ехать ему и последовать за ним во все места, и тотчас о том, чрез нарочные стафеты и курьеров, писать к нам; а себя содержать весьма тайно, чтобы про него не проведать».

Устрялов Н. (1). Т. VI. С. 158

…А потом отправил Капитана Гвардии Румянцова к Императору (Карлу VI в Вену) с тем, чтобы убедить Царевича или возвратиться или, если нужно будет, принудить его к тому силою. В данном Капитану Румянцову 2 Марта Указе было сказано: «1. Ежели Богу помогающу достанет известную персону, то немедленно везть в Мекленбургию, и там о том объявить Г. Вейду одному, чтоб такое место сыскать, где бы не проведали до времяни, и там держать за караулом крепким, а к Нам, кой час выедете с ним из города, писать. 2. Також объяви ему, чтоб он сказал, кто причиною его побегу; кто дал совет, и кто про то ведает: ибо знатно давно то умышлено, понеже невозможно в два дни так изготовиться совсем к такому делу, и чтоб для себя не утая сказал зарань, и буде кто прилучится, о том писать к Нам же. А когда прибудет в Мекленбургию, тогда определя о той персоне по вышеписанному, и вруча Вейду, самому ехать и арестовать тех людей, ежели оные в Мекленбургском или Польском корпусе обретаются. 3. Всякими мерами трудиться исполнить, для чего посылается, и поступать, не смотря на оную персону, но как бы не возможно было».