Сергей Шаповалов - Русский город Севастополь. Книга третья

Я был направлен в Константинополь и успешно обвёл вокруг пальца болвана Пальмерстона. Союзники готовы были вторгнуться в Придунайские княжества, а оттуда идти вглубь России. В то же время рассчитывали ударить по Кавказу. Мощная военно-морская группировка должна была атаковать Петербург. Но в это время Нахимов, под носом у англичан сжёг турецкий флот, не потеряв ни одного корабля. А на Кавказе Бебутов показал, что Анатолийская армия ни на что не способна. Вот тут Великобритания и клюнула на приманку. Решили, что надо обязательно уничтожить нашу военно-морскую базу на Чёрном море.

– Погодите, погодите…. Севастополь – это приманка?

Меньшиков ненадолго замолчал. Не дав ответа, сказал:

– Вы, Эдуард Иванович, останетесь в памяти народной героем, как и Корнилов, Истомин, Хрулёв, Нахимов, да много ещё кто. А представьте, каково мне было принимать решения, заранее зная, что потомки будут меня проклинать, как труса и предателя?

– Однако мне не понятны ваши действия. Можно же было разгромить армию союзников при высадке. Но вы позволили им закрепиться. А после – это странное поражение на Альме. Мы могли выстоять. Осенью нам ничего не стоило разгромить базу в Балаклаве. И после бури, когда позиции противника были залиты водой, а их флот потрепало….. Много раз могли хотя бы снять осаду с Севастополя….

– Дорогой мой Эдуард Иванович. Я заманил армию союзников сюда, в Богом забытый уголок, чтобы удержать её здесь как можно дольше. Заставить зимовать, а лондонских толстосумов тратить побольше денег на эту безумную войну. Как думаете, кто устроил пожар военных складов в Варне? Недовольные болгары? Как бы ни так! Я эту операцию готовил больше месяца. Знаете, сколько Европа потратила денег на войну? Все улицы Севастополя можно выстелить ковром из золотых гиней. В Лондоне не дураки сидят. Если бы я сразу нанёс поражение противнику, денежные мешки решили бы, что воевать в Крыму невыгодно.

– И тогда?

– Тогда они обрушились бы всей силой на Кронштадт. А уж если бои начались бы под Петербургом, уверяю вас, Австрия с Пруссией тут же захотели бы урвать и себе кусок России. Фердинанд через месяц оказался бы под Витебском. Обиженная Персия сразу бы захотела вернуть потерянные земли. Кавказскую армию изолировали, и она не продержалась и месяца. Как не жаль мне Севастополь, но он стал жертвой. Героической жертвой, приняв удар на себя. Скажу вам больше: это я приказал не уничтожать магазины с хлебов в Евпатории, чтобы захватчики почувствовали себя победителями. Они были уверенны, что легко разобьют меня за две недели. Видите, я вам объяснил, в чём заключалась моя миссия: заманить лучшие армии мира на этот покинутый богом клочок земли и удерживать, пока не истощатся кошельки их хозяев.

– Но сколько продлиться война?

– Недолго. Не забывайте, что мы воюем не с монархиями, не с государствами, а с кошельками. И как только владельцы этих кошельков убедятся, что данное предприятие приносит невосполнимые убытки, а перспективы невыгодны, я вас уверяю, – войне сразу настанет конец.

– Так ли это? – усомнился Тотлебен.

– Поставьте себя на место рачительного хозяина. Подсчитайте убытки, и прикиньте прибыль. Я вам подскажу кое-какие цифры. Перевозка морем из английского порта одного солдата, предположим, в Австралию – в другой конец света, стоит порядка сорока пяти – пятидесяти фунтов стерлингов; сюда, в Крым – обходится более двадцати пяти. Но сравните путь до Сиднея и до Балаклавы: раза в три короче. Ядро отлитое в Англии доставить к Севастополю стоит в восемьдесят раз дороже, чем к Кронштадту. При каких условиях вы бы ввязались в эту авантюру? Да только в том случае, если она принесёт колоссальную прибыль. Деньги! Я повторяю вам: на войну нужны огромные средства. Но эти средства должны потом окупиться. А мы с вами сделали всё, чтобы они не окупились.

– С их кошельками понятно. А мы? У нас у самих скоро закончатся средства?

– А наш капитал – это солдаты. Другого у нас нет, – с сожалением развёл руками Меньшиков. – Наш солдат голодный, в рваной шинельке, в стоптанных сапогах. Но пока он жив – он непобедим. И стойкость его не измеришь никакой монетой.

– Сколько же нам ещё предстоит держаться? Как понять, что скоро всё закончится?

– Пока не будет взят Карс, – уверенно ответил Меньшиков. – Как только возникнет угроза удара на Константинополь со стороны Кавказа, война окончательно потеряет смысл. Не думайте, что я озвучиваю фантазии, в которые хочу верить. У меня повсюду свои люди. Даже среди высших чинов турецкой армии.

– Но почему вы не хотите дождаться конца здесь? Я прекрасно знаю князя Горчакова. Он не выдержит. Он сдаст Севастополь.

– Невозможно мне здесь остаться. Я получаю тревожные письма из Петербурга. Краббе пишет, что у меня в столице появилось много противников: Нессельроде, Киселёв, Ливен и прочие; к ним присоединился военный министр. Многие офицеры нынче приезжают в Севастополь не воевать, а побыв, получить награды – и вновь в Петербург хвастаться орденами. С такими я обхожусь жёстко и немедля отсылаю обратно. Так они прбывают в Петербург и поносят меня последними словами. Придумывают небылицы. Ден и Попов распустили сплетни по всем салонам, что я не умею обращаться с войсками. Передо мной враг замёрзший, голодный и ни на что не способный, а я не могу его взять голыми руками. Старый дурень Паскевич требует, собрать комиссию для расследования моих преступных действий. Вот так-то. Опасаюсь, чтобы эти полудурки не развязали какой-нибудь новой военной компании. Им же из Петербурга виднее. Один неверный шаг – и Россия погибла. И уверяю вас, с Горчаковым или без него, Севастополь, в любом случае, падёт.

– Но как вы можете это утверждать?

– Расскажу вам один странный случай, о котором мне написал тот же Краббе. В Инженерном училище под десятью замками, в секретном зале был сооружён подробный макет севастопольских укреплений по вашим описаниям, дорогой Тотлебен. И вдруг царю доносят, что при попустительстве коменданта замка, генерала фон Фельдмана, двое неизвестных лиц легко проникли в секретную комнату за десятью печатями и сделали зарисовки с макета. Понимаете, что это? В генеральном штабе завелись предатели. Нас с вами предали! Отечество предали! И даже сам государь не в силах их найти и наказать. Так что, никакой разницы, кто будет командовать фронтом: я или князь Горчаков. Мы уже проиграли, но проиграли малой кровью. Севастополь – это далеко не Петербург и даже не Москва. А далее всё будет завесить не от нас, а от Кавказской армии и от наших дипломатов. А моя карта уже отыграна здесь, но я нужен в другом месте.

– Спасибо за откровения, – сказал Тотлебен.

– Да, и прошу вас, Эдуард Иванович, – сказал напоследок Меньшиков. – Не распространяйтесь о том, что я вам здесь наговорил. Меньше слухов – крепче оборона.