Анна Богданова - Пять лет замужества. Условно

– Вот и чудненько! – облегчённо сказала Анфиса.

– Что, чудненько, что чудненько?! – выкатив глаза-вишни, орал он, стоя на Тверской улице с упавшими на асфальт брюками. – Что мы без лошади остались, чудненько?! А куда я столько тугриков дену? На что их тратить прикажешь? Накупить на все трусов для твоего магазина?! – возмущению Эразмова не было предела – он в тот момент был совершенно подавлен, не зная, как с умом потратить крупный выигрыш. Кончилось тем, что он пригласил любимую в Сочи на один вечер, чтобы поужинать, глядя на море; по приезде купил ей за баснословную цену борзого щенка в клубе, остальные деньги просадил в рулетку. Щенка, конечно, Распекаева отдала ему обратно, объяснив это тем, что тот изгадил ей всю квартиру, что из-за него пришла в негодность половина товара, который хранился дома, и ни ей, ни Люсе некогда воспитывать Шнырика (Эразмов уже успел дать щенку имя).

Эх! Куда нас снова занесло! Но вернёмся к тому самому событию, от которого мы несколько отвлеклись – а именно к знакомству Анфисы с Юрием четыре года назад в раздевалке ночного клуба «Искры и молнии», где, словно жонглер, продавщица из отдела «Всё по десять рублей» подбрасывала в воздух стулья.

Итак, Анфиса согласилась совершить небольшую прогулку ранним утром с ненормальным, но симпатичным незнакомцем, которого едва не придавила длиннющая груженая фура. Они бродили вдоль Москвы-реки, героиня наша о себе старалась ничего не рассказывать, а всё больше слушала нового знакомого с редкой фамилией Эразмов, который взахлёб излагал ей одну фантастическую историю за другой, ещё более невероятной. «Врёт», – думала она, когда Юрик повествовал ей о том, как будучи в Индии, вступил в схватку с тигром и победил хищника, не применив к нему никакой силы:

– Только сцапал его за передние лапы, как кошку, и смотрю ему в глаза! Минуты три смотрели, не отрываясь – я на него, он на меня. И что ты думаешь? Я его пересмотрел! Не выдержал он моего взгляда и убежал! Только хвостом вильнул и был таков! Ты что, мне не веришь? Ты не веришь, что я ездил в Индию и победил тигра?

– Верю, верю, – ответила Анфиса, потому что чувствовала, не скажи она это сейчас, Эразмов снова чего-нибудь выкинет, как с фурой у ночного клуба.

Вдруг Юрий умолк – не думаю, что у него закончились фантастические истории, скорее всего он очухался – вспомнил, зачем вообще пригласил симпатичную девушку на прогулку по рассветной Москве, и, посмотрев пристально на Анфису, сказал с жаром, схватив её за руку:

– Королева, повелительница! Я как тебя увидел, обо всём на свете забыл, побрёл за тобой, как слепой за собакой-поводырем! Знаешь, собаки такие есть, их в специальной школе обучают слепых сопровождать повсюду – в магазин или на почту или просто так, прогуляться. – Эразмов ещё долго распространялся про собак-поводырей, описывая их нелёгкую жизнь и какие именно породы собак пригодны для такой службы, перекинулся неожиданно на псин, которые на таможне наркотики вынюхивают, и, заключив, что поводырями берут в основном сук, а на таможню отбирают кобелей, снова замолк. Анфиса из всей сумбурной речи своего кавалера уяснила для себя одно – раз она для него равноценна собаке-поводырю, за которой он отправился, бросив все дела, друзей или что там ещё мог оставить Эразмов, и побежал за ней, как слепец, стало быть, она не иначе, как сука в его глазах. «Это прямо ужас какой-то! Теперь от него не отвяжешься!» – подумала она и собралась уж было перейти к решительным мерам – сказать, мне, мол, некогда, дома дети, муж, одним словом, семеро по лавкам и блуждать бесцельно по туманной Москве ей некогда и не кажется уж столь романтичным, потому что она давно вышла из юного возраста. Но всё это произнести ей так и не удалось – Юрик, импульсивно дёрнув её за руку, притянул к себе и горячо выпалил: – Я, как увидел тебя, королева моя, сразу понял: влип ты, друг Эразмов, пришёл тебе конец. Полюбил я тебя, Анфиска! Страсть как полюбил! Будешь моей? – спросил он и уставился на неё своими «вишнями».

– Да вы с ума, что ли, сошли?! – оторопела наша героиня и даже на «вы» перешла.

– Хочешь сказать, что моей не будешь? – и во взгляде Юрия скользнуло некоторое презрение. – Вот так я и думал с самого начала! – Разочарованно воскликнул он на всю набережную. – Гулять со мной пошла, ходила аж полночи, а любви ко мне никакой не чувствуешь! Это как же такое может быть? Я так и знал! С самого начала знал, что двуличный ты человек, Анфиска! Э-эх! – и он то ли вид сделал, что смахивает со щеки скупую мужскую слезу, то ли она, слеза эта скупая, действительно пролилась из правого его глаза.

– Мне домой пора, – решительно заявила Распекаева, пытаясь освободить руку.

– Э-э! Не финти! – взревел, подобно медведю, Эразмов. – Ты мне скажи, будешь со мной встречаться или нет? Я во всём ясность люблю, а то вот ходишь с девушкой, ходишь, время на неё тратишь, а она потом тебе – хлоп – я, мол, ничего и не подозревала, ничего такого-рассякого себе и представить не могла, думала, мы просто гуляли, воздухом дышали, кислородом заряжались. Ну уж нет, я такого не потерплю! – рявкнул он.

– Не буду я с тобой встречаться! Отпусти руку, мне домой надо!

– А спорим, что будешь?! Вот на что хочешь спорим! Давай! Спорим, если я ща с этого моста в реку прыгну и живым останусь, ты будешь моей девушкой?

– Да что за глупости вам в голову постоянно приходят?! То чуть было под машину не попали, теперь в реку прыгать собрались. На улице хоть и май, а погода всё равно, что в марте! – вразумляла его Анфиса. – И вообще, что вы меня всё время шантажируете?! В конце-то концов, хотите – прыгайте! Я вам не мамочка, я вам совершенно посторонний человек! – разозлилась Анфиса, и тут вдруг произошло то, чего она совершенно не ожидала: Эразмов в чём был, в том ка-ак сиганёт в грязную мутную воду с моста – только его и видели.

«Господи, какой дурак! Но и я не лучше! Тоже идиотка! Как неосторожно я повела себя с самого начала! Как это глупо! И что меня дернуло пойти с ним? Пускай бы стоял там, около клуба на шоссе, очень мне нужно было его спасать!» – думала Распекаева, ошеломленно глядя на плещущиеся внизу незначительные волны Москвы-реки, выискивая в них, прищурившись, дурака Эразмова. И что самое удивительное, ей и в голову не пришло позвать кого-нибудь на помощь – она подобно кукушке в часах делала резкие выпады всем своим торсом над гранитным парапетом моста, свисая над замусоренной рекой, пытаясь рассмотреть хоть какую-нибудь часть тела своего навязчивого ухажёра, но он и вправду будто под воду ушёл – нигде его было не видать, и Анфиса, сделав вывод, что Юрий утоп («Может, у него ногу судорогой свело, а может, он и вовсе плавать не умеет», – именно такая мысль пронеслась у неё в голове), собралась уйти от греха подальше как можно быстрее.