Муслим Мурдалов - Чечня и власть Советов. 100-летний юбилей Чеченской автономии

Под влиянием разгрома и предательств помещичьих верхов горцев начинается чисто классовый раскол Офицерско-помещичья часть горцев, работающих с добровольцами, глубоко презиралась всеми и приравнивалась к казакам, кадетам. Беднейшие слои с нетерпением ожидали Красных мужиков, возлагая на них все свои чаяния. Эта беднота усиленно муссировала слухи о скором приходе Красной Армии, разгроме добровольцев и пр. Буржуазно националистические круги мечтали о Горской Национальной Республике и возлагали свои надежды на Горское Правительство в Т. Х. Шуре. Религиозные группы во главе с муллами мечтали о Турции, султане и его покровительстве, призывали к священной войне. Все эти течения сочувственно относились к красноармейцам, но и побаивались их усиливавшегося влияния. Апрель и май проходит в дальнейшем движении добровольцев в Дагестан. Это движение разбило надежды целой группы горцев националистов-самостийников. Горское правительство изменило своим задачам и перешло на сторону Добровольцев. В начале июня Ингушетия подняла восстание. Маленькая Ингушетия без надежды на победу подняла оружие против могучего врага генеральской реакции. Враг этот катился к Москве, а здесь маленький народ обрек себя на гибель. Запылали аулы. Не выдержали ингуши-плоскость смирились, но горы жили своею жизнью и не признавали царских генералов.

Разбитые в одиночку Горцы почувствовали слабость в узкой национальной обособленности. Общность политических и экономических задач ломала национальные перегородки. Было ясно, что национально-разрозненные, они бессильны против могучего организованного врага. Эта замкнутость ослабила силу сопротивляемости Советской власти на Тереке и явилась причиной разгрома целого ряда аулов. Ценою сожженных аулов, сотен убитых и искалеченных познавали горцы свои ошибки. Интересы собственной колокольни заменились обще-горскими задачами. Цементом, который сковал Горцев в общей борьбе с царскими генералами – явился Дагестан.

Слобода Ведено и слобода Шатой.Преданные Горским Правительством Дагестанцы первое время не смогли дать серьезного отпора неожиданно появившемуся врагу. Но затем из Азербайджана начинают проникать турецкие агенты. Шейхи – Узун-Хаджи и Али-Акушинский стягивают около себя силы. В июне Дагестан все более заполняется турецкими агентами, офицерами, солдатами. Турками кишат все горы. Панисламистская агитация была поднята до максимума. Мечта шейхов и мулл о присоединении Кавказа под высокую руку Халифата как будто сбывалась. Турецкие агенты и мюриды шейхов проникают в Чечню, Ингушетию, Кабарду. Престиж святых поднимается до небывалой высоты. Религиозный энтузиазм охватывает горские массы. Возвращались времена Имама Шамиля. Религия должна была спаять национально-разрозненные массы и под зеленым флагом Магомета повести борьбу с неверными за веру и свободу от гнета русских генералов. Под влиянием поражений изживаются национальные группировки. Широкие горские масс ищут выхода, бросаются к шейхам и заражаются от них религиозным экстазом. «Газават» – нередко можно было слышать в это время от горцев. Есть массовое движение, а герои найдутся. Таким героем для северного Кавказа явился Шейх Имам Узун Хаджи. С толпой мюридов он появляется в с. Ведено и объявляет войну с добровольцами. Это движение, как религиозно-националистическое, было использовано Закавказскими республиками – Азербайджаном и Грузией в целях создания Горской Республики, как буфер для защиты своей территории от Советской России. Наряду с мюридами, турецкими офицерами, появились агенты меньшевиков и муссаватистов. Вся эта теплая компания не ссорясь друг с другом усиленно пытается сфабриковать новую республику во главе с муллами шейхами. На почве националистического угара под влиянием религиозно-фанатических настроений на поверхности взболамученной Горской массы появляется целый ряд авантюристов. Все они стремятся использовать благоприятную атмосферу в личных целях – одни как духовные отцы-пророки, шейхи, другие как спасители национального единства. В сл. Ведено стекались отряды Чеченцев, Кабардинцев, Ингушей, тавлинцев. Сюда же стягивали и русских красноармейцкв, думая использовать их как спецов военных. Горская беднота, доведенная до отчаяния озверевшими белыми бандами, одурманенная муллами, не видя выхода из создавшегося положения, потянулась за своей черной стаей разнокалиберных авантюристов. Возникало могучее движение, которое ловкие люди быстро взяли в руки.

Но зрело и крепло под влиянием развивающихся с головокружительной быстротой событий иное течение, возглавляемое Аслан-беком Шериповым.Если и раньше Аслан-бек понимал и видел преступность, провокаторскую работу шейхов, то в это время в нем окончательно созрел коммунист-боец, не идущий ни на какие компромиссы с национальными контр-революционерами. Аслан-бек не пошел в с. Ведено. Ему не было места среди шейхов, мулл, авантюристов разной масти. Аслан-бек остался в сл. Шатой. Здесь и окрепло окончательно истинно-революционное горское движение. Во главе него стали коммунисты. Сюда шла наиболее революционная часть горцев, которые понимали преступную работу в с. Ведено.

Но это была еще слабая группа. Правда Аслан-бек еще в 1918 году приобрел сильное влияние на Горскую бедноту. К нему прислушивались, за ним шли. Вполне естественно, что Аслан-беку с первых же шагов пришлось столкнуться с национально-религиозными группами. Еще в Алхан-Юртовском бою пущена провокация, что Аслан-бек продал горцев, открыв фронт.

В такой удушливой, полной звериного фанатизма атмосфере, в условиях недоверия, провокации пришлось Аслан-беку вести борьбу на два фронта: с добровольцами и черной стаей горских захребетников. В виду того, что борьба с белыми являлась общей задачей, приходилось с чрезвычайной чуткостью и осторожностью взвешивать все события.

Здесь же в сл. Шатой гонимые с плоскости группировались основные массы красноармейцев. Но не настало еще время к их организации. Религиозный угар затемнил умы горцев. К августу сл. Ведено уже настолько окрепла, что стала готовиться к активной борьбе с добровольцами. 29-го августа под сл. Воздвиженской белые были разбиты, причем было захвачено 117 пленных и 9 офицеров. Но Горская беднота потеряла своего вождя Асланбек был ранен и через несколько дней умер. Это был тяжелый удар по революционному движению.

Торжествуя победу Узун-Хаджи в знак своей непримиримости в борьбе с «кадетами» приказал повесить всех пленных офицеров. Этот акт явился как бы символом всей сущности нового движения. Тело Аслан-бека отправили в сл. Шатой. Там беднота похоронила своего вождя, но клялась на его могиле мстить за его смерть.