Юрий Денисов - Версия-21

Версия №20 – «Версия государственного официоза»

Несмотря на то, что в развитии России на протяжении весьма короткого периода сменилось несколько эпох: от Ленина к Сталину, от Сталина к Хрущеву, от Хрущева к Брежневу, от Брежнева Горбачеву, от Горбачева к постсоветской России, отношение государственной власти к военной истории России остается неизменным. Краткая концепция: восстановить Победу, забыть поражения, оставить без серьезной критики все мифы и легенды, созданные на протяжении многих лет государственной политической пропаганды. Любые критические замечания рассматриваются как фальсификация военной истории России. И при этом на сегодняшний день Россия остается единственной страной в мире, где нет официальной истории Великой Отечественной войны. Очень много говорят о фальсификации нашей военной истории. А официального труда нет. Как можно фальсифицировать то, чего нет? И вот над просторами России мечутся различные суждения, версии, предположения, а истины как не было, так и нет. При этом ни в школьных учебниках, ни в современной научной военной истории на сегодняшний день истории Великой Отечественной войны на государственном уровне тоже нет. Даже немцы спустя более семидесяти лет после окончания Второй мировой войны издали наконец-то свой десятитомник, который, к сожалению, пока еще на русский язык не переведен.

И вот, в результате самодеятельной инициативы наших героев-дилетантов, появляется 21-я версия: Великая Отечественная война началась в 3.15 утра 22 июня в Севастополе.

Но исследование этой версии привело наших героев к очень и очень неожиданным результатам. И – не только по Севастополю.

Расследование зашло так далеко, что друзьям открылись неизвестные тайны общего начала Великой Отечественной войны.

Севастополь в июле. Православный Севастополь. Матросский бульвар. Исторический клуб. Две зенитчицы. Первое знакомство с Адлером. Вопросы множатся. Открытие фонда генерала Жилина. Баллада о красных маках. Военные музеи Севастополя. День военно-морского флота. Совместный парад.

Июль полыхал своим летним пожаром. Никуда не денешься, самый жаркий месяц в Севастополе. Температура моря и воздуха одинаковая, и все под +30°. Но главным открытием севастопольского июля всегда были девушки и женщины Севастополя. Все уже были одеты по-летнему. Конечно, это было больше раздевание, чем одевание. Но именно это и восхищало. Девушки и женщины Севастополя всегда восторгали гостей города, откуда бы те не приезжали. Севастопольцы долго вспоминали эпизод с одним арабским шейхом, которого как возможного инвестора доставил в город начальник управления внешнеэкономических связей Михаил Юрлов. Арабский шейх давал интервью на севастопольским телевидении, но о чем бы его ни спрашивали, ошарашенный шейх поднимал глаза к небу, целовал кончики пальцев и непрерывно бессвязно лепетал о красоте севастопольских девушек. Никаких инвестиций, конечно же, не было, но память о влюбленном в севастопольских девушек шейхе осталась.

В жаркие июльские дни Георгий Михайлович Карамзин просыпался раньше. И в этот день немного до восхода солнца со щебетом и гамом птиц Георгий открыл глаза. Но оказалось, что сегодня не он проснулся первым. На кухне громко звучал голос его двоюродной сестры Екатерины Петровны, которая за долгие годы, наконец-то, удосужилась посетить Севастополь и своего дорогого брата. Тихонько приведя себя в порядок, Георгий заглянул на кухню. Там, в божественном экстазе, стоя перед кротко сидящей Ольгой Сергеевной, вела свой монолог Екатерина Петровна.

Карамзин знал, что Катя с возрастом ушла в божественные выси и много времени уделяла православным святым божественным местам и божественным размышлениям, но такую экзальтацию Георгий наблюдал впервые. Екатерина с восторженным упоением рассказывала о святых местах, о храмах и соборах Севастополя. Конечно же, она посетила Свято-Владимирский храм на Херсонесе, место крещения Руси. Об этом она знала и раньше. Но в Севастополе она прикоснулась и ко многим другим Святыням, о которых и не предполагала, – пещерный храм святого Климента со всем окружением: монастырем, старинным кладбищем, пещерами монахов, – все это произвело на нее очень глубокое впечатление. Все услышанные там ею истории тронули ее до слез. Не меньший восторг она испытала и при посещении Георгиевского монастыря на Фиоленте. Один из монахов, ощутив ее благоговейное отношение ко всему, что ее окружало, задержался возле нее и рассказал ей историю этого святого места: и про монастырь, и про пещерную церковь, и про крест на скале, и про посещение императорами России. Съездила она и в Свято-Никольский храм на Северной стороне рядом с Братским кладбищем первой севастопольской обороны. Сама, без Георгия, съездила к церкви Вознесения на Байдарах, отстояла воскресную службу в самом древнем городском храме – старинной церкви Двенадцати Апостолов в Балаклаве. Главные соборы города – Покровский, Владимирский, Петропавловский – посещала часто. На праздник святого Ильи прослушала концерт колоколов Покровского собора. Племянник Екатерины и сын Георгия, Олег, свозил ее в пещерный город Эски-Кермен, и там состоялось очередное божественное открытие – храм «Трех Всадников»: внутри огромного валуна – христианский храм с древними фресками. «Бывает же такое!» – крестясь, повторяла Екатерина.

В этот день она уезжала. И вот, не смогла не излить душу перед своими родственниками. Ольга и Георгий с глубоким вниманием выслушали Екатерину Петровну. И Георгий вдруг вспомнил, что, по теории академика Фоменко, Иисус Христос родился в Крыму, на Фиоленте. И первым порывом было рассказать Екатерине об этом, но вовремя остановился, сообразив, что новаторские теории Фоменко не для сознания и не для души обычной православной русской женщины из глубин России. И, напоив Екатерину чаем, стали собирать ее в дорогу. Семья проводила Екатерину Петровну, отправила ее машиной в Симферопольский аэропорт, и Георгий Михайлович, стряхнув родственные чувства, вернулся к своим севастопольским обстоятельствам.

Надвигался день флота. Этот праздник в городе был, пожалуй, самым любимым, самым радостным, самым многолюдным, самым оживленным – от утреннего парада до вечернего салюта. И, как обычно в июле, где-то за неделю до дня флота собирался тесный круг друзей – любителей истории под председательством старого заслуженного адмирала Железнова Аркадия Ивановича. На этот раз место для встреч определили стихийно: в самом центре города, в двух шагах от площади Нахимова, на улице Ленина (до революции – Екатерининской), в кафе «Искринка». Это – бывший дом потомственного дворянина А. А. Горенко, участника обороны Севастополя 1854—1855 г.г., деда знаменитой русской поэтессы Анны Ахматовой, где она часто гостила. В память об этом на доме – мемориальная доска, установленная к 100-летию со дня ее рождения.