Л. Дроздов - Казимир Лыщинский: 330 лет загадок

28 марта 1656 года под давлением своих подчиненных оставил шведскую службу. В дальнейшем участвовал во многих военных кампаниях, в том числе в трехдневной битве под Варшавой (1656), походе против трансильванского князя Дьёрдя Ракоци (1657) и блокаде шведских гарнизонов в Пруссии (1658 – 1659).

Весной 1659 года вместе с Яном Собеским занимался строительством укреплений Львова. В 1660-м участвовал в битвах с русско-казацкими войсками под Любаром, Чудновым и Слободищем. В конце 1663 года должен был получить булаву польного гетмана литовского, но из-за ухудшения здоровья отказался от должности. 3 июня 1664 года скончался.

Как минимум в двух случаях Казимир Лыщинский мог служить под началом Ивана Сапеги: при защите родного Бреста (1655) и в походе против венгерского князя Дьёрдя Ракоци (1657).

Боевой путь князя подканцлера Казимира Льва Сапеги (1609 – 1656) несколько скромнее.

В 1648 – 1651 годах он находился в окружении короля польского Яна II Казимира Вазы, боролся с восставшими украинскими казаками, принимал участие в битвах под Зборовом (1649) и Берестечком в Украине (1651).

Казимир Лев Сапега находился во враждебных отношениях с гетманом великим литовским Янушем Радзивиллом, поскольку сам претендовал на большую гетманскую булаву.

Во время русско-польской войны (1654 – 1667) Казимир Лев Сапега выставил собственный полк. Активно выступал против сепаратного соглашения Януша Радзивилла со шведским королем Карлом Х Густавом. Осенью 1655 года под Брестом координировал военные действия против русских и шведских войск. В ноябре 1655-го после поражения, нанесенного русской армией в битве под Верховичами, формально признал протекторат Швеции над ВКЛ. В начале 1656 года получил разрешение короля польского и великого князя литовского Яна II Казимира вести переговоры с русским царем Алексеем Михайловичем, но слабое здоровье в этом ему помешало. Умер 19 января 1656 года в Бресте, похоронен в монастыре картузианцев в Березе Брестской области.

Судьба вполне могла свести Казимира Льва Сапегу и Казимира Лыщинского осенью 1655 года.

Итак, что в результате мы можем сказать о военной карьере нашего героя? Почти ничего.

К. Тарасов высказывает мнение, что в молодости Лыщинский входил в брестскую хоругвь посполитого рушения 106 106 Тарасаў К. Пазн. тв. С. 167. . Она имела в своем составе 100 – 200 конных воинов. Несколько хоругвей составляли полк.

Этот же автор сообщает, что в более позднем возрасте наш герой был приписан к полку крылатых гусар – тяжелой коннице ВКЛ. Это были элитные подразделения. Стальными доспехами снаряжались не только всадники, но и лошади. Лишь состоятельные люди могли себе позволить подобное. Кроме доспехов гусары использовали в бою высокие белые крылья, которые крепились к спине. Лавина крылатых всадников производила неизгладимое впечатление: мощные кони, боевые доспехи и поднятые над головой белые крылья…

Жаль, что источников К. Тарасов не указывает. А потому к приведенной им информации приходится подходить с осторожностью.

Заслуживает внимания и такой момент. В тексте привилея отмечается, что Казимир Лыщинский не жалел своего здоровья в боях за родину (значит ли это, что он был ранен, мы не знаем) и жертвовал собственным имуществом ради победы. В целом данные формулировки никакой конкретики не вносят, но позволяют сказать, что Казимир в предосудительных поступках замечен не был, воевал достойно, но выдающихся подвигов не совершил.

Конечно, нам бы очень хотелось расставить все точки на «i», подробно рассказать о сражениях, в которых наш герой принимал участие, ответить с максимальной точностью на все вопросы. Но, увы, сила наших желаний ничто по сравнению с силой времени, которая безжалостно низвергает многие события в пропасть забвения.

Примерно в 1658 году Казимир Лыщинский вложил саблю в ножны и более ее никогда не вынимал. Он кардинально сменил вид оружия: холодную сталь – на распятие, книги, молитву, гусиное перо и бумагу.

В этой главе мы будем говорить о духовной стезе Казимира Лыщинского. А значит, вернемся к иезуитам, потому как духовная карьера нашего героя непосредственно связана с их орденом. Ни о каких иных его попытках реализовать себя на этом поприще источники не упоминают.

Цель данной главы – разобраться в фактах, реально имевших место в жизни Казимира Лыщинского, а не выдуманных недоброжелателями. Без них трудно будет определить, что было правдой, а что вымыслом на судебном процессе.

Как мы уже отмечали, духовный этап в судьбе Лыщинского следовал за военным. Служба в его жизни была, скорее, вынужденной. В те годы войны терзали страну, и нашему герою пришлось встать на ее защиту. Но, судя по всему, убивать людей, даже врагов, Казимиру было не по душе. Он искал свое будущее в мирной, спокойной деятельности.

Почему слуга Божий? Почему именно такой выбор? Прямых ответов на эти вопросы нет. С другой стороны, какая альтернатива тогда могла быть? Чаще всего приходилось выбирать между камзолом и сутаной. Как свидетельствует практика, младших братьев в семье предпочитали «одевать» в сутану.

Мы не знаем наверняка, что заставило Казимира Лыщинского отказаться от военной карьеры. Причины могли быть разные.

Скорее всего, плен и серьезное ранение старшего брата Матвея, которое тот получил в ходе войн 1648 – 1667 годов 107 107 Инструкция дворян Брестского воеводства депутатам, отправляемым на вальный сейм в Варшаву. Документ №277 // Акты, издаваемые Виленской археографической комиссией. Т. IV. Акты Брестского гродского суда. Вильна: В типографии губернского правления, 1870. С. 146. . Матвей Лыщинский умер рано, примерно в возрасте 40 лет. Вполне вероятно, незаживающие раны дали о себе знать. Прямой намек на это содержится в его завещании 108 108 Духовное завещание М. Лыщинского от 13.01.1673 //NIAB_LA_319_2_1884_076. и других документах.

Может, сердце и душу Казимира изорвало в клочья это грозное десятилетие, и он потянулся к Богу. В 1658 году нашему герою исполнилось 24 года. Учиться было еще не поздно, хоть и сложнее, нежели в пору юности. Принадлежать к иезуитам считалось престижным, это был своего рода клуб для избранных, попасть в него мог далеко не каждый. О том свидетельствует численность членов ордена: в 1565 году – лишь 2000 человек, в 1615-м (через 60 лет бурного развития) – всего 13 112 по всему миру. Для сравнения: в XVIII веке орден францисканцев, созданный в 1209 году, владел 1700 монастырями и имел в своем составе около 25 тысяч монахов. Однако по могуществу и влиянию на правителей иезуиты превосходили все другие ордена. Широко известны слова короля польского и великого князя литовского Стефана Батория, которые как нельзя лучше характеризуют иезуитов: «Если бы я не был королем, то хотел бы быть иезуитом».