Л. Дроздов - Казимир Лыщинский: 330 лет загадок

Практически такой же расклад по годам приводит и А. Новицкий, если не считать львовского периода. Польский философ убежден, что он длился на протяжении 1664 – 1666 годов. Но мы с этим не можем согласиться.

В основательной монографии Т. Блиновой утверждается (со ссылкой на римский архив ордена иезуитов), что в 1664/1665 учебном году Казимир Лыщинский преподавал грамматику в Брестском коллегиуме иезуитов, а в 1665/1666 году, последнем учебном году пребывания в ордене, он занимал должности помощника в Брестском коллегиуме иезуитов и помощника по материальному обеспечению коллегии 115 115 Блинова Т. Указ. соч. С. 85; см. также http://www.sjweb.info/arsi/Guide.cfm. .

Е. Прокошина и В. Шалькевич тоже указывают, что выпустившись из школы в Калише Лыщинский сразу выполнял функции помощника ректора в иезуитском коллегиуме в Бресте 116 116 Прокошина Е., Шалькевич В. Указ. соч. С. 30. . При этом они сомневаются, что в 1666 году во Львове он в третий раз сел за парту, и обосновывают свою позицию теми же фактами, к которым апеллировали и мы: женитьба нашего героя и принятие им части имущества отца. Но исходя из слов Прокошиной и Шалькевича получается, что, Казимир стал одним из руководителей Брестского коллегиума иезуитов сразу после окончания учебы в Калише, миновав должность преподавателя.

Каков же был социальный статус нашего героя в 1658 – 1666 годах? Декабрь 1658-го – 1659-й, 1659—1660-й – послушник (новиций) ордена иезуитов в Кракове; 1660 – 1664-й – схоластик (студент иезуитской студии в Калише); 1664-й – преподаватель в иезуитском коллегиуме во Львове; 1664 – 1665-й – преподаватель грамматики в Брестском иезуитском коллегиуме; 1665 – 1666-й – помощник ректора Брестского иезуитского коллегиума.

Надо сказать, что один белорусский автор возвел Казимира Лыщинского в статус ректора Брестского иезуитского коллегиума. Это профессор, доктор биологических наук А. Т. Федорук 117 117 Федорук А. Т. Старинные усадьбы Берестейщины. Мн.: Беларуская энцыклапедыя, 2006. С. 475 – 478. . Однако на четырех страницах своей книги, посвященных Казимиру Лыщинскому и его семье, г-н Федорук допустил столько фактических ошибок (не будем перечислять их здесь), что вряд ли стоит серьезно относиться к его заключениям.

В целом духовная карьера Лыщинского была успешной. К 40, а может, и ранее он вполне мог стать ректором. Но жизнь сложилась иначе. Однако об этом позже, а пока вернемся к учебе в Калише.

После окончания новициата и принесения трех монашеских обетов – нищеты, целомудрия и послушания – Казимир был зачислен в разряд схоластиков. Началась действительно напряженная интеллектуальная работа.

Два учебных года (1660/1661, 1661/1662) Лыщинский штудировал труды греческих и римских авторов. Главная задача, которую решали на данном этапе, – выработать собственный стиль письма и речи на этих двух языках. Параллельно по указанию руководства мог изучаться еще один язык. Как правило, это был язык страны, в которой предстояло трудиться 118 118 Блинова Т. Указ. соч. С. 26. . Устав иезуитов предписывал, чтобы учащиеся общались между собой исключительно на латыни. Это требование выполнялось везде, за исключением Польской провинции. Рабочим языком в Калишской студии был польский. Казимир владел минимум четырьмя языками: родным белорусским, польским, латинским и греческим.

Учебный процесс был построен по всем правилам иезуитской педагогики. Несколько раз в год устраивались литературные заседания – академии. Схоластики упражнялись на них в красноречии, цитировали отрывки из работ античных писателей, в основном Цицерона и Демосфена. Разрешалось им читать и собственные произведения, это даже поощрялось. Старшие исправляли ошибки, подсказывали, в каком направлении каждому из схоластиков необходимо работать. Тех, у кого не обнаруживалось необходимых интеллектуальных задатков, к дальнейшему обучению не допускали. Они могли стать проповедниками либо исповедниками в больницах и тюрьмах.

Схоластики, успешно справившиеся с латынью и греческим, переключались на философию, физику и математику. При изучении философии большое внимание уделялось выработке навыков ведения занятий и диспутов. Последние организовывались не реже раза в месяц. По окончании учебного года схоластиков ждал экзамен. Уровень требований был высок. Сдавшие экзамен пополняли ряды учителей младших классов коллегии. В этой роли они должны были отработать три года.

После трехлетней практики схоластикам, проявившим педагогические способности, рекомендовали изучать теологию, право, церковную историю, углублять свои познания в языках. На это отводилось еще четыре года. Только те, кто успешно сдавал экзамены после каждого нового года обучения и итоговый экзамен с оценкой «блестяще», имели право преподавать философию и теологию в учебных заведениях ордена.

Таким образом, полный курс подготовки преподавателя высшего учебного заведения по специальностям «философия» и «теология» в ордене иезуитов составлял 15 лет 119 119 Блинова Т. Указ. соч. С. 27. . У Казимира Лыщинского не было степени доктора теологии, а значит, обучение он завершил раньше. Схоластиков, прошедших весь курс, допускали к принятию четвертого обета – беспрекословного подчинения папе римскому.

Подытожим наши изыскания. Документы римского архива иезуитов, на которые ссылается Т. Блинова, свидетельствуют о том, что Казимир Лыщинский после двух (неполных) лет новициата и четырех учебных лет обучения в 1664 году окончил Калишскую студию преподавателем младших классов. На тот момент ему было 30 лет. Вероятнее всего, его распределили во Львов. Однако уже в следующем учебном году – 1664/1665 – он учительствовал в Брестском иезуитском коллегиуме. В 1665/1666 учебном году он занимал две должности – помощника в школе и помощника по материальному обеспечению. При этом последнюю должность Т. Блинова называет не иначе как завхозом 120 120 Блинова Т. Указ. соч. С. 85. , содержание же другой – помощник ректора (завуч?) – она не раскрывает.

Наш герой вступил в орден иезуитов и принес три обета – нищеты, целомудрия и послушания. Принести четвертый и самый важный обет – беспрекословного подчинения папе римскому – он не мог: для этого следовало пройти четырехгодичный курс обучения по специальностям «теология» и «философия», причем после трех лет школьной практики. Так что Томмазо Таленти, скорее всего, ошибался, когда писал о четырех ordini (обетах), данных Лыщинским. Это заявление не согласуется с порядком обучения в ордене и опровергается дальнейшими событиями. Монах не мог сочетаться браком (1666), не мог стать городским судьей и не мог получить должность подсудка (1682) (занятия судебных должностей монахами не допускал основной закон ВКЛ – Статут 1588 года). Для « беглеца из ордена », как назвал Лыщинского инстигатор Курович в обвинительной речи, путь к судебным должностям тоже был бы закрыт.